Случилось так, что у упомянутого эмира заболело горло. В тот день боль усилилась. Он послал в Чапраст человека и вызвал свою уважаемую жену. Отправил также [человека] в Тагрун и потребовал к себе своего доброго и храброго сына, Амира Махмуда. Когда Амир Махмуд приехал к нему, он снял свою чалму, надел ему на голову и сказал Господу, наставляющему на правый путь: «Вот я!»{521}. И вновь малики погрузились в печаль и горе.
В период охлаждения [отношений] с узбеками упомянутый выше эмир заключил с [местными] маликами союз. Все полагались на его ум, рассудительность, правильное ведение дел и командование войском. Его смерть явилась поводом к нарушению [существующего порядка]. Тело мирзы (так!) отвезли в Тагрун. В Тагруне собрались все систанцы вместе с великим маликом. [Там] состоялось оплакивание покойника. Тенгри-Берди-оглан прислал [туда] Кара-оглана выяснить, что случилось. Через несколько дней после траура великий малик назначил Амира Махмуда вакилем вместо [почившего] его отца, раздал соответствующие подарки и прекратил траур. Амир Махмуд после [кончины] отца старался расположить к себе [местный] народ, наладил с ним хорошие [отношения]. В сердцах всех запечатлелось его величие. [Местные] малики тоже очень уважали и почитали его. И действительно, это был юноша, равного которому по доброте, щедрости и отваге не было среди того народа.
Верховный малик после уничтожения лагеря Шайх-и Зирих полный год находился со своими родственниками в Чапрасте, постоянно выезжая на охоту в местности Бар-и Зириха.
/339/ В те дни из Индии в Систан вернулся Малик Мухаммад, младший брат Малика ‘Али. Поскольку его мать жила под одним кровом с [сим] рабом и поддерживала с ним родственные связи больше, чем с другими родственниками, он остановился у матери и своей сестры. Великий малик и другие родственники так радовались его приезду, что большую радость трудно себе представить. Месяц спустя после приезда Малика Мухаммада малику пришла в голову беспокойная мысль — заново построить крепость Кал’а-йи Сабз{522}, находившуюся в окрестностях Сухур-и Шайх и Ходжагана. Сколько народ ни пытался отговорить его от этой затеи, пользы не было. Поскольку систанцы и малик очень любили охоту, а места охоты находились вблизи от того места, все согласились. К тому же близко к нему были расположены селения и местности Бар-и Зириха. За десять дней обнесли глубоким рвом старую крепость, выстроили хижины, покрыли их тростником и в 1003/1594-95 г. переехали туда. И действительно, несколько дней [малик] провел в том доставляющем радость месте. Хафиз Мухибб ‘Али тоже присутствовал там. Великий малик и йары наслаждались вариациями мелодий и приятной беседой с тем лишенным лицемерия другом.
В то время Малик Мухаммад взял себе в жены уважаемую супругу [скончавшегося] Малика ‘Али. По этой причине расположение, которое питал к нему великий малик, сменилось нелюбезным отношением. С самого детства у него была нареченная невеста среди родственниц. [Великий] малик и [остальные] родственники хотели, чтобы он женился на своей невесте. В результате объединения поместий и приведения в порядок движимого и недвижимого имущества он стал хозяином и владельцем дома брата. Через несколько дней пришла весть о прибытии войска [Тенгри-Берди]-оглана. Хафиз Мухибб ‘Али, который провел с [великим] маликом семь месяцев, решил уехать в область Бахарз{523}. Великий малик и систанцы, насколько было возможно, старались поддержать упомянутого хафиза [в его решении]. Они распрощались с ним и отправили его в сопровождении верных людей по безопасной дороге.