После того как [в течение] нескольких дней умерли одна за другой несколько годовалых дочерей сего презренного бедняка, мы так жаждали иметь ребенка, что были бы довольны, [если бы] Господь всевышний и преславный дал нам дочь. Всевышний явил милость, подарив нам дочь. Когда ребенку исполнилось 40 дней, Малик Мухаммад, дядя дочери с материнской стороны, переехал со своей семьей в Сарабан. Из-за многочисленности узбекского войска, усталости людей от войн и ссор, неукрепленности рва [вокруг] крепости Кал’а-йи Сабз каждый из эмиров подумывал о том, чтобы обосноваться в хорошо укрепленных местах Систана. Вся систанская знать держала [наготове] табун сильных лошадей, дабы, ежели все будет кончено, каждый смог бы легко вывезти свою женскую половину семьи.
Амир Мухаммад сказал Малику Махмуди: «В настоящий момент у вашего брата родился ребенок. Малик Мухаммад отвез свою семью в Сарабан. Хорошо бы семья вашего брата, пока войско противника стоит на месте, тоже уехала в крепость Кал’а-йи Фатх. Потом куда-нибудь вывезти ребенка будет трудно».
После усиленных стараний Малика Махмуди я счел полезным отвезти семью в Сарабан. Когда я доставил своих людей в Сарабан и провел два дня на службе у великого малика, пришло достоверное известие о том, что [Тенгри-Берди]-оглан выступил со своим несметным войском на Кал’а-йи Сабз. [Получив] это тревожное известие, я, огорченный, выехал в Кал’а-йи Сабз. Малик Мухаммад дал согласие, и вместе с ним, положившись на Божью милость, мы тронулись в путь. В полночь приехали в селение Аташгах и оказались среди узбекского войска. Войско же, подъехав к Кал’а-йи Сабз, стало разъезжать вблизи того рва. Оттуда, /343/ натянув поводья, они поскакали галопом в сторону Хауздара и Рамруда. Вернувшись из Рамруда, той же ночью они выехали в Шайхланг, Аташгах, Джарунак-и Шайхланг и [прилегающие] к ним местности в поисках ячменя для [своих] лошадей и блуждали в пустыне и среди густых зарослей. Нас, оказавшихся среди них, они приняли в ту ночь за воинов своего войска. Мы, так же как и они, двигались то вправо, то влево. Проехав небольшое расстояние, мы свернули к берегу Шелы Махмудабад и к окрестностям Сухур-и Шайх. Оттуда, прибавив скорость, подъехали к Кал’а-йи Сабз и сделали остановку в каком-то месте. Я отправил к брату одного из спутников и известил его о нашем приезде. [Брат] всегда действовал благоразумно. Он помнил, что местный народ очень устал [от войны]. К нам он направил триста стрелков [из мушкетов] и лучников из верных людей в сопровождении того человека: «Постарайтесь в эту ночь войти в Кал’а-йи Сабз с большим шумом, чтобы повсюду разнеслась весть о том, что к нам пришла помощь!»
Мы вошли в ту ночь со своими людьми в войсковой стан крепости, трубя в трубы и стреляя из мушкетов. Темной ночью в войске и среди народа царила сумятица. [Наше появление] придало смелости находившимся в крепости. Когда настало утро, узбекское войско выстроилось в ряды и подступило к крепости с восточной и северной сторон. Один час они стояли [у стен крепости]. Из крепости тоже вышло [войско] — около тысячи пеших и конных воинов во главе с [сим] рабом и Маликом Мухаммедом. Некоторое время мы стояли напротив противника. Таким образом прошел этот день, сражение не состоялось. [Узбеки] отошли в верхний Шайхланг, место стоянки их [войска]. Наши люди вернулись в крепость. На следующий день пришла весть о том, что все войско противника отбыло, чтобы напасть на Кал’а-йи Фатх. Хасан сын Муллы ‘Али и часть жителей Зириха, находившихся с узбеками, во время полуденной молитвы следующего дня, в соответствии с хитростью, [придуманной] огланом, пришли в Кал’а-йи Сабз. Они распространили весть о примирении [узбеков] и сообщили об отъезде большей части бахадуров. Изобразили дело так, будто в узбекском войске не осталось пригодных к делу мужей. Когда эти люди ушли, большая часть глупцов из Кал’а-йи Сабз, питая тщетные надежды, решила идти в лагерь противника. В ту ночь /344/ весь народ только и думал б сражении, словно знаки, [предвещавшие] сражение, были видны на планетах Марс и Сатурн. Будто со [всех концов] Вселенной до слуха воинственно настроенных мужей доносился шум битвы.