ПУТЕШЕСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Переселение домов и людей маликов из Кандахара в Систан. Сбор систанцев, уехавших во время междоусобиц в Кандахар
В конце того года, когда в Кандахар приехали эмиры Систана, как, например, Амир Низам, Амир Мухаммад-Касим и Амир Максуд Казаки, [когда] приехал Хан-Ахмад-ака, мулазим великого малика, и привез письма великого малика и моего брата, я откочевал из Кандахара с пятью тысячами дворов и приехал в междуречье, оттуда — в Гармсир. Моими спутниками в той поездке были Малик Мухаммад сын Малика Кубада, Малик Абу-л-Фатх, Малик Шах-Хусайн сын Шах-’Али, Мирза Мухаммад-Заман, Мухаммад-Хусайн-султан зу-л-кадар и ряд других. Расположившись на берегу Хирманда, по приятности и сочности [трав] соперничавшего с берегами источника Живой воды и [даже] превосходившего его, [сей раб] изо дня в день проводил [время] в празднествах, беседах и в веселье. Певцы пели об обновленном счастье, музыканты наигрывали мелодии беспредельной радости, не замечая несвоевременного карканья вороны о раздоре, ибо тот уважаемый человек, ради которого были предприняты все эти старания, пренебрег дружбой и стал чужим{850}. Одним словом, когда показался Систан, малики Систана, вернувшись спустя /465/ полтора года к себе на родину, радовались. Мы также были счастливы. В наказание за эту радость вот уже десять лет, как я вновь [пребываю] вдали от родины. Быть может, сей странник, являющийся новичком в школе испытаний, которые, словно вода, застряли среди опор, приедет вновь на свою любимую родину и небо оставит свою враждебность [к нему]; коварная судьба войдет через дверь милосердия, и станет возможным желание, скрытое в пасти дракона, на морском дне и в пасти крокодила; дитя грез, одно лишь название которых существует, появится на свет от бесплодной матери Вселенной, и сказочная птица феникс, живущая на горе Каф{851}, раскроет крылья великодушия и приютит в [своей] тени человека, попавшего на [свою] родину.