По предопределению Аллаха в тот же день в Мерве случилась битва между шахом Исма’илом{127} и Шахбек-ханом узбаком. Призыв, включающий стих Корана: «И близкая победа»[123], вошел в сознание слушателей.
/143/ Три дня спустя после сей славной победы верховный малик из [Систана] направился в столичный город Герат в сопровождении пятисот своих верных людей и сановных родственников. О прибытии светлейшего наместника все еще не было известно. Все, кого малик встречал в пути, удивлялись предпринятому походу, так как узбекский правитель пока еще находился в Герате.
«Исход войны между кызылбашами и узбеками неясен, куда же вы едете?» — спрашивали у него. «Еду я по наитию, из преданности и уповаю на милость Аллаха!» — отвечал малик.
Когда малик подъехал в Зийаратгаху [близ] Герата, светлейший наместник, равный величием Джамшиду, шах Исма’ил, одержав победу над Шахбеком, поспешно уехал оттуда и спешился возле Пул-и Салар{128}. За пределами города вблизи Се-чашман малик примкнул к августейшей свите. [Было это так]. Когда [малик] появился со своим войском, его величество шах спросил: «Что это за люди?» К светлейшему подъехал человек и доложил: «Это — Малик Султан-Махмуд Систани, он прибыл на поклон к светлейшему наместнику!»
Шах пришпорил коня и подъехал [к малику]. Малик спрыгнул с коня на землю и приложился к благословенным стопам шаха Исма’ила I. Шах поцеловал малика в лицо и так много оказал ему почета и милостей, что эмирам и знати стало завидно. Посадив малика на особого коня, шах въехал рядом с ним в город и передал во владение малика Герат. Малик умолял: «Развалины Систана являются наследственным уделом дедов и прадедов [сего] раба. Мне достаточно этого владения».
Шах настаивал: «Мы дарим тебе все пространство от Герата до Систана!»{129}
На том собрании он больше не дерзнул [перечить шаху], однако за глаза доказывал близким людям, что «у сего вечного государства много кызылбашской знати и достойных людей, мне же достаточно уголка [Систана]».
Шаху понравилось это довольствование малым. В собрании августейшего малик всегда сидел рядом с шахом. Вельможам и знати Ирана было завидно. Пока [шах] находился там, он держал малика при себе. Ежедневно он [что-нибудь] дарил малику: почетное платье, выложенную каменьями корону — и оказывал другие милости, /144/ пока светлейший наместник не принял решение об отъезде в Ирак{130}. Малика он взял с собой до святого Мешхеда. Оттуда разрешил ему вернуться в Систан, вручив ему грамоту на правление, барабан, тяжелое расшитое знамя, пояс, халат и другие царские дары. Верховный малик Систана вместе со своими родственниками и личной свитой мулазимов прибыл в Систан. Овладел он также Уком, а Них, Кал’а-йи Ках, Хаш{131}, Хушкруд и район Гармсира по берегу Хирманда передал своим наместникам и высокопоставленным родственникам, как об этом уже немного написано недостойным пером.
Когда [малика] отпускали с высочайшей службы, высокий наместник [шах Исма’ил] упомянул: «Тебе необходимо кызылбашское войско!» — и он отдал малику Мира Пир-кули{132} и Мира Шах-кули туркманов, которые состояли в родстве с властелином мира. Вместе с ними была тысяча туркманских конников. Мир Пир-кули самостоятельно приступил к исполнению обязанностей вакиля. Верховный малик оставался в городе Шлет. В дальнейшем, однако, он оставил в городе Мира Пир-кули туркмана, а [для себя] благоустроил крепость Тракун{133}. Вокруг нее он основал слободу{134}, которая благодаря базару и благоустроенности стала городом, подобного которому не было в [целом] свете. Часть великих маликов жила в Тракуне, часть — в Сарабане. Дома Шах-‘Али, Шах-Махмуда и Шах-Абу Исхака были в Джарунаке, местности, относящейся к Бар-и Зириху. По простору она превосходит все остальные местности Систана. Временами великие малики приезжали на поклон к верховному малику. Малик, в свою очередь, раз в году приезжал из Тракуна в Систан и занимался своими высокопоставленными родственниками, эмирами и мулазимами. После вознесения хвалы Аллаху, свершения благотворительных дел и раздачи милостыни [малик] проводил время в празднованиях и веселье. Если же у родственников было к нему дело, они посылали в Тракун вазира, мавлана ‘Азиза, старинного друга местной династии, и оно рассматривалось и разрешалось. Таким образом обстояли дела длительное время. Не было совершенно никакого изъяна в делах народа. В те времена были отремонтированы несколько крепостей, ряд крепостей были отстроены вновь. Прежде всего это — крепость Кал’а-йи Тракун, расположенная между Сарабаном, Рамрудом, Бар-и Зирихом и Зирихом. Вокруг крепости течет река Рамруди, /145/ воды которой орошают земли Хауздара, Кундара, Зириха и Рамруда. Площадь, занимаемая крепостью, составляет 12 джарибов. С западной и южной сторон крепости были горы. Верхняя часть крепости увенчана зубцами. Внутри были возведены постройки. Северная и восточная стены крепости были выше горы на два найзе{135}, их сделали гладкими. Крепость была обнесена стеной. [Пространство] между стенами засыпали землей, дабы предохранить крепость от пушечных снарядов, если вдруг установят на возвышенности пушку. В крепости есть колодец с пресной водой, очень вкусной. Вырыли водоем, чтобы в него стекала вода с вершины горы, которую они использовали [на свои нужды]. Крепость не имеет себе равных по укрепленности, климат [там] хороший, а почва благодатная. Она так высока, что взорам-гонцам не дотянуться рукой желания до ее зубцов, птице воображения не воспарить над ней. Это — цитадель, над которой резвился легкий ветерок, то падая вниз, то вздымаясь вверх, близ нее со страхом двигалось солнце. Стремительная птица, пролетая над цитаделью, теряла свое оперение. Молния избегала столкновения с ней: