В предрассветных сумерках 1 сентября 1939 года плотный туман, укрывавший землю, защитил Польшу от запланированного «большого открытого удара», в котором люфтваффе отводилась решающая роль. Вначале они, в соответствии с теорией Дуэ, должны были нанести стратегический удар по вражеским самолетам, находящимся на земле, уничтожить их, а затем перейти к выполнению тактических задач по поддержке наземных соединений. После того как туман понемногу рассеялся, эскадры стартовали в лучах осеннего солнца для выполнения боевой задачи.
Авторы изданий нацистского толка до сих пор продолжают утверждать, что польские военно-воздушные силы уже в первые дни войны были уничтожены на земле. В действительности же уничтожены были мирные аэродромы, резервные и учебные самолеты, а также те, что стояли на ремонте. Фактически, как следует из польских источников, ни один из боевых самолетов не был уничтожен в первые два дня войны на земле. И тем не менее, до сих пор в ходу теория о качественном и количественном превосходстве немцев в воздухе.
В первом налете, состоявшемся за 15 минут до начала войны, третье звено 1-й эскадрильи пикирующих бомбардировщиков получило специальное задание: своими бомбовыми ударами помешать отступающим польским частям уничтожить стратегически важные мосты через Вислу вплоть до Диршау. По этим мостам должно было обеспечиваться снабжение войск в Восточной Пруссии. Три «Юнкерса-87» стартовали в 4:26 и вторглись на высоте около 10 метров на вражескую территорию. Пикирующие бомбардировщики получили приказ разбомбить места складирования взрывчатых веществ в Диршау, приготовленных для взрыва моста, расположенного рядом с вокзалом. Одновременно немецкий танк должен был охранять этот мост. Атака пикирующих бомбардировщиков удалась. Бомбы попали точно в цель, но было уже поздно. Полякам удалось восстановить поврежденный кабель в 6:30 мост взлетел на воздух.
С аэродрома Нидер-Эллгут в Штайнберге неподалеку от Оппельна в Верхней Силезии в 4:45 стартовал 21 «Юнкерс-87» первой группы пикирующих бомбардировщиков 2-й эскадрильи «Иммельманн» под командованием майора Оскара Динорта. В этом вылете принимал участие и лейтенант Франк Нойберт, который одержал первую воздушную победу в начавшейся войне. Как рассказывал он сам, «мы получили задание уничтожить аэродром в Кракове. После сброса бомб мы легли на обратный курс и поднялись на небольшую высоту. И справа внизу — это было северо-западнее Кракова — я увидел полевой аэродром, вокруг которого летали польские самолеты. Вдруг на летящий передо мной «Юнкерс-87» напали два польских истребителя. Решение помочь боевому товарищу пришло мгновенно. Я попробовал подобраться к одному из истребителей поближе, на расстояние выстрела. Мне это удалось, и я дал очередь, но безрезультатно. Пули второй очереди попали в кабину летчика, но снова без последствий. После третьей очереди польская машина внезапно взорвалась в воздухе, она буквально разлетелась на части, ее останки пролетели мимо меня. Я тут же переключил внимание на второй польский самолет, но, когда вышел на боевую позицию, поляк сделал элегантный поворот влево и быстро исчез из вида. Мы же продолжили полет на наш аэродром и успешно сели там. На аэродроме лейтенант Бранденбург бросился мне на шею со словами: «Ты спас нам жизнь!».
Летчиком польского истребителя, который смог уйти от обер-лейтенанта Нойберта, был унтер-лейтенант Владислав Гнюс. Буквально через несколько мгновений именно он сбил первый немецкий самолет в этой войне, пикирующий бомбардировщик группы 1-й эскадрильи «Иммельманн». Вот как об этом рассказывал он сам: «Полевой аэродром находился неподалеку от деревни Балице, в предместье Олкусца. Наша приписанная к краковской армии 122-я эскадрилья имела боевую задачу по защите Кракова. По телефону нам сообщили, что немецкая армия перешла нашу границу, и гауптман Медвецки, командир нашей эскадрильи, приказал мне вылететь вместе с ним на патрулирование. Мы сели в Р-11 и вырулили на старт. Внезапно, примерно в пяти километрах южнее, на высоте около 300 метров вынырнули несколько пикирующих бомбардировщиков. Пока мы медленно набирали высоту и скорость, самолеты противника открыли пулеметный огонь. Я смог спастись, только совершив обманный маневр. Из Р-11 командира эскадрильи внезапно повалил белый дым, и его машина взорвалась в воздухе. Я понимал, что у меня мало шансов выстоять против более быстрого и лучше вооруженного пикирующего бомбардировщика. Единственно, на что я мог рассчитывать, — это на маневренность своего старого, доброго Р-11. Я упал на одного из моих противников и разрядил в него почти весь свой боезапас. Расстрелянная машина взмыла вверх, а затем на полной скорости понеслась к земле. Вначале мне показалось, что немец пытается меня перехитрить, поэтому я отрезал ему путь и атаковал еще раз. На вираже противник задел верхушки деревьев и упал на землю. Я же автоматически посмотрел на свои наручные часы. Было 5:30».
Около семи часов утра на высоте 2000 метров над деревней Нипорет, севернее Варшавы, польская бригада истребителей напала на немецкие бомбардировщики, их было свыше 80 машин типа «Хейнкель-111» и «Дорнье-17», их сопровождало около 20 тяжелых истребителей «Me-ПО». Летели они в узком, закрытом строю.
Эта первая и, без сомнения, самая крупная до лета 1940 года воздушная битва длилась около 50 минут. Помимо 54 машин Р-11 воздушной бригады, в бою принимали участие 10 самолетов 152-й эскадрильи армии «Модлин». Итак, с польской стороны дрались около 64 истребителей против примерно 100 немецких машин. Всего около 160 самолетов.
На полевых аэродромах польской бомбардировочной бригады уже с раннего утра польские эскадрильи современных бомбардировщиков ожидали приказа на вылет. И все же маршал Рюдц-Смиглый, которому подчинялись эти бомбардировщики, под нажимом союзников отказался применить свою авиацию против немецких моторизованных колонн, которые тем временем следовали через горные долины.
В тот же день на высоте 7000 метров спортивный английский самолет, пилотируемый Коттоном и вторым пилотом Бобом Нейвеном, незамеченным совершил разведывательный полет в район Вильгельмсхафена с целью узнать, есть ли на рейде Шиллиг немецкие военно-морские силы. Убедившись, что корабли на месте, Нейвен сделал несколько фотографий, и самолет вернулся домой.
2 сентября 1939 года. Несмотря на непрекращающиеся налеты немецкой авиации на Варшаву, воздушной польской бригаде не удалось приблизиться к вражеским самолетам на расстояние вкстрела. В этот же день польские бомбардировщики впервые вступили в дело. Шесть самолетов 24-й эскадрильи оперативных сил Краковской армии атаковали севернее Ченстохова XVI танковый корпус противника. Все самолеты вернулись невредимыми.
Командир бомбардировочной бригады полковник Хеллер был так энергичен и убедителен, обращаясь к своим начальникам, что ему было разрешено силами 18 бомбардировщиков атаковать немецкие танковые колонны в районе Ченстохова. С высоты примерно 1500 метров они сбросили бомбы, а затем, несмотря на запрет, на бреющем полете открыли пулеметный огонь по машинам противника. Ответным огнем немецкой противовоздушной обороны было сбито 5 самолетов, еще 2 сильно поврежденных самолета разбились на полевом аэродроме.
Ранним утром 2 сентября лейтенант Малиновский из 41-й разведывательной эскадрильи армии «Модлин» получил приказ изучить передвижение 3-й немецкой армии в районе Хоенштайн — Найденбург — Вилленберг в Восточной Пруссии. Он стартовал с полевого аэродрома Цдуново, который располагался в 20 километрах севернее Модлина. Восемь 50-килограммовых бомб, загруженных в его самолет, станут первыми, которые упадут на территорию Германии.
Лейтенант Малиновский: «В 9:40 мы пересекли польскую границу. Справа от нас серебристое осеннее солнце, в воздухе царят полнейшая тишина и спокойствие. В 10:10 мы обнаружили первое большое подразделение немецких войск — кавалерию. В 10:25 мы увидели автоколонну примерно два километра длиной на шоссе Вилленберг — Хорцелле. Немцы открыли мощный зенитный огонь. Несколько зарядов попали в самолет. Мы взяли курс на Хоенштайн. Неподалеку от города активное автомобильное движение. Мы повернули на Найденбург. В воздухе по-прежнему спокойно. Внизу дымит военный эшелон, идущий от Алленштайна в направлении Найденбурга. В 10:50 я сполз вниз, настроил бомбометательный аппарат и дал команду лететь на железнодорожную станцию. Мы пересекли город, и, когда показались вокзальные постройки, я сбросил бомбы. Восемь бомб полетели к земле. И в тот же момент по нам окрыли огонь зенитки. Все наши бомбы попали точно в цель. На низкой высоте мы помчались в сторону Млавы. В 11:27 наш самолет приземлился на аэродроме в Цдунове. Тогда я еще не знал, что это была первая бомбардировка немецкой территории с начала войны».