За лучшие места, расположенные ближе к арене, богатые люди платили от двух до четырех денариев. Бедные плебеи охотно уступали за такую плату свои сидячие места. Для них подобные сделки были очень выгодны, если учесть, что дневной заработок наемного сельского рабочего в страдную пору равнялся примерно одному денарию.
Минувший год стал знаменательным и судьбоносным в отношении гладиаторских боев в Риме.
Раньше получить бесплатно удовольствие от этого кровавого зрелища можно было лишь в дни больших похорон, у погребального костра, на котором сжигались останки какого-нибудь знатного и богатого гражданина. Пока горел костер, рядом с ним шла беспощадная резня между бустиариями — так назывались гладиаторы, предназначенные для погребальных игр. В остальных случаях пощекотать себе нервы таким представлением приходилось за плату, и беднейшие римские граждане выказывали по этому поводу большое недовольство.
Еще Гай Гракх, будучи народным трибуном, приказал однажды разобрать изгороди, препятствующие проходу на Форум, где давался платный гладиаторский бой, чтобы люди победнее тоже могли полюбоваться зрелищем. Но тогда этот поступок Гракха вызвал сильнейший скандал. Между тем и в сенатской среде все больше говорили об изнеживающем влиянии на римский народ греческой культуры, усматривая в этом причину упадка старинной доблести римлян.
Консул предыдущего года Публий Рутилий Руф, человек широко образованный, учившийся в молодости у самого Панетия[261], первым предложил включить гладиаторские бои в программу общественных зрелищ.
В своей речи перед отцами-сенаторами он горячо доказывал, что лучшего средства для поддержания в народе боевого духа невозможно представить. Предложение Рутилия было принято. Сенатским постановлением гладиаторские бои были объявлены частью всех, без исключения, общественных зрелищ и устройство их возлагалось на курульных эдилов.
Кстати сказать, Рутилий и его коллега по должности Гней Манлий Максим тогда же решили проводить обучение легионеров с помощью гладиаторских ланист и наиболее опытных гладиаторов. Последние должны были научить солдат самым изощренным приемам рукопашного боя, чтобы противопоставить истинное боевое искусство бешеному натиску кимвров. Правда, даже такая тщательная подготовка воинов не спасла армию Гнея Манлия от поражения в битве под Араузионом: как уже говорилось выше, она почти полностью была уничтожена варварами вместе с легионами проконсула Нарбоннской Галлии Квинта Сервилия Цепиона.
От этого мероприятия консулов больше всего выиграл ланиста Гай Аврелий, содержатель самой большой в Риме школы гладиаторов, потому что он был главным поставщиком преподавателей для проходивших обучение консульских легионов. В благодарность за «особые услуги», оказанные государству, Аврелий получил преимущественное право сдавать внаем своих учеников во время Великих и Плебейских игр в минувшем году, и таким образом обошел соперников по профессии, заработав очень большие деньги, что в свою очередь позволило ему расширить свою школу на Квиринале: число обучавшихся в ней гладиаторов уже приближалось к тысяче, а это, по тогдашним меркам, ставило ее в разряд самых крупных в Италии заведений подобного рода.
Аврелий и в наступившем новом году надеялся сохранить монопольное право на использование своих бойцов. Он добился того, что эдилы купили у него почти две трети гладиаторов из общего числа участников сегодняшних игр. Заодно он получил крупный подряд на поставку строительного леса, предназначенного для сооружения зрительских трибун на время триумфа и зрелищ.
Из-за отсутствия в Риме постоянного амфитеатра Форум был традиционным местом для проведения гладиаторских боев. Летом, когда палило солнце, над головами зрителей растягивалась крыша из парусины. Но нередко устроители игр намеренно приурочивали зрелище к концу дня, учитывая в этом случае страсть римлян к боям в ночное время. Поэтому выступления гладиаторов, начавшись вечером, продолжались ночью. При свете факелов впечатление от них было особенно сильным.
Судя по всему, и на этот раз жестокое развлечение должно было закончиться поздно ночью.
День затухал. Солнце скрылось за стеной серых облаков, скопившихся на горизонте. Словно раскаленные в гигантском кузнечном горне неровные края их горели, отбрасывая кровавые отсветы на позолоченные черепицы крыши храма Юпитера Капитолийского, а широкая тень от базилики Семпрония почти полностью накрыла площадь с неумолчно гудевшим на ней скопищем народа.
261