Мы живем в мире стереотипов. За годы тоталитарного режима сложилась четкая модель пропагандистской обработки в связи с политическими событиями, пятилетками, съездами партии... Когда нынешние чиновники с сожалением говорят об отсутствии информационной подготовки общества к чеченским событиям, я непременно вспоминаю пропагандистские авралы прошлых лет, которые не поднимали авторитет КПСС, как этого хотели высокие партийные деятели, а, наоборот, уничтожали его.
Главной заслугой демократического периода жизни России, проявившейся особенно во время чеченских событий, является тот факт, что россиян не захлестнула мутная волна шовинизма, не начались чеченские погромы. Вот в чем наше завоевание. Вот что следует оберегать как зеницу ока. И не дай Бог, чтобы растревоженная душа молодых солдат, прошедших через эту мясорубку, вспенилась ненавистью и обуреваемые жаждой отмщения эти ребята стали вершить самосуд, вернувшись к себе домой. Уже наметанным взглядом выискивать чеченцев на улице или базаре.
О какой информационной обработке нации идет речь? Говорить о том, что действия Дудаева преступны, что он совершал насилие? У обывателя правомерен вопрос: почему об этом власть не говорила раньше? Может быть, потому, что пришлось бы назвать тех, кто был связан с рынком оружия в городе Грозном здесь, в Москве? А на оружейных заводах по всей России, в Министерстве обороны, Росвооружении? Или этого не было?
Как мимо Центробанка и Министерства финансов мог пройти необъятный вал фальшивых денег, куда и к кому ведут нити фальшивых чеченских авизо? А что, в России нет банков, которые связаны с наркобизнесом? А вдруг эти банки, по странному совпадению, являются партнерами правительства и об их крутом бизнесе Министерство финансов даже не предполагает? Иначе говоря, чеченский криминальный узел не замыкается границами Чечни. Странным образом бездействовало руководство МВД, на глазах которого созревала в течение трех лет открытая криминальная зона. Наверняка пришлось бы коснуться и нефтяного бизнеса, который порой бывает черен, как сама нефть.
И я очень сомневаюсь, что предчеченский информационный зондаж облегчил бы разрешение конфликта. Речь идет не о запредельной территории, а о части России. Вот в чем вопрос.
Что же касается американцев, "Бури в пустыне", или Гаити, или Гранады... Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Война на территории другого государства обостряет патриотические чувства, если вы отстаиваете интересы своей страны. А если воюете на территории твоего собственного отечества (применительно к Америке, например, в штате Алабама или Айова), то никакие пропагандистские акции не принесут результата. Гибнут граждане твоей страны, родственники твоих родственников, знакомые твоих знакомых, а вместе с ними гибнешь ты, так как лишь формально живешь в другом городе, от имени которого вершится война.
Полицейская операция, длящаяся неделю и восстановившая порядок, всегда будет приветствоваться большинством общества, и крики "против" быстро погаснут и забудутся. Не можете этого сделать - ищите другой путь. Но заставить страдать страну в течение месяцев, под стоны и плач матерей, потерявших своих сыновей... Это значит не просто совершить просчет, а обрести слепоту. До удивительной степени не знать, не разглядеть своего народа, который милосерден и гуманен издревле.
А нам все успешные американцы покоя не дают. Вспомните Сомали. Как только армия США завязла в операции, как только на родину стали возвращаться цинковые гробы (а ведь погибло всего шестнадцать американцев), миф об информационном оснащении рухнул в одночасье.
У чеченского потрясения ещё будет второй толчок. Власть должна знать, что самый тяжелый момент - это не когда жизнь порождает смерть. Такое случается. А когда смерть диктует свои условия жизни. Когда урезанные цифры погибших обретут реальные числовые измерения. Вот тогда власть должна спросить себя, что она ответит людям.
И будет при этом Олег Попцов на своем посту или же усилиями некоего генерала и ему подобных смещен с него, не облегчит ответа. Уже не замолчать, не сократить, не обелить. Мертвые сраму не имут. Живым страдать и судить.
* * *
Я завершаю эту главу, последнюю главу книги, которую я вынужден был написать под настырным давлением моего издателя, когда книга уже была сдана в набор.
16 февраля 1995 года Президент России на совместном заседании двух палат парламента выступил со своим ежегодным Посланием Федеральному Собранию.
Всевозможные конфликты, кризисы, политическая неустроенность - все при нас. Дата выступления Президента переносилась несколько раз. Ожидание обрастало слухами и добавляло тревоги. Президент выступил - страсти приутихли.
Президент признал курс на реформы неизменным.
Президент подтвердил верность идее правового демократического государства.
Президент подтвердил свою приверженность принципу открытой политики. И свобода средств массовой информации для него остается фундаментальным приоритетом.
Ни о какой отмене выборов не может быть и речи, так сказал Президент.
Таков он, наш Президент. Почувствовал неладное и успокоил. А какова природа беспокойства? Разве предшествующие потрясения не были достаточным поводом к нему? А может, это почерк, рисунок поведения? Нагнать страха, сочинить опасения, а затем публично побороть их.
Что-то здесь не так?! Листаю собственную книгу, выписываю фамилии и ловлю себя на мысли: если вдуматься, всмотреться, выстроить по порядку?.. И сам себе признаюсь: не получается образа случайности, нарочного совпадения. Не получается!
За четыре года от Президента были отодвинуты, отсечены (назовем это как угодно, суть одна - выведены за границы возможности убеждать Президента и влиять на него) тогдашние, последующие и настоящие его сторонники. Вот их список.
Все началось с Руслана Хасбулатова - не будем же отрицать, в 90-м и даже в 91-м году они были сторонниками и единомышленниками.
Следующим стал Иван Силаев, за ним Гавриил Попов, потом Геннадий Бурбулис.
Чуть позже Михаил Полторанин.
Где-то в промежутке - Юрий Скоков (овощ из другого огорода, и тем не менее). Примерно в это же время - Галина Старовойтова и Сергей Станкевич (больше говорившие о своем влиянии, чем имевшие его), чуть позже Евгений Шапошников, Анатолий Собчак.
Следующий - Егор Гайдар, как внезапно приблизившийся, так и откатившийся внезапно. С небольшим интервалом - Сергей Шахрай.
Теперь есть желание оттеснить Юрия Лужкова. Отдадим должное Президенту. Он этому активно сопротивляется. На очереди, возможно, Сергей Филатов.
Лишь два человека неизменны и вечны в зоне влияния - Александр Коржаков и Виктор Илюшин.
Слышу возражения: "Бывает. Что тут особенного?" И в самом деле бывает. Обновление в президентской команде так же естественно, как смена погоды за окном.
Рассудочные полустранности - так это называется.
Жизненно-театральное действо под кодовым названием "ОЧИЩЕНИЕ" или ещё проще: "Операция "ДРУГ".
Захватывающая это тема: откуда и как появляются в окружении власти самые близкие? Почему они остаются? И кто их уходит?..
Но об этом в следующей книге.
Президент настроен быть избранным на очередной срок. Оценим его мужество и пожелаем ему успеха.
Чеченские жернова перемалывают человеческие судьбы, и власть они не жалеют. Николая Егорова, угодившего в больницу, сменил Николай Семенов, теперь вот очередь Олега Сосковца, тоже откомандированного на чеченское направление. Кто-то воспринимает назначения с надеждой, кто-то со злорадством. Дескать, Чечня и существует для того, чтобы ломать хребты политикам. И тут же далеко идущие прогнозы. Одна группа усилилась, другая ослабла. И так каждый день, каждый час, каждую минуту...
Потеплело в феврале. Отгрохотала гроза над Москвой, и среди снежных заносов вдруг пошел долгий дождь. Февральские громовые раскаты - весной запахло. А там, в Чечне, весна не в радость.
Много болей у России. Чечня - одна из них. Сегодня, возможно, самая больная боль. Важно другое - всем миром подняться, переболеть, перебороть себя и идти дальше, нащупав свою великую российскую тропу. Это наша судьба - через тернии и адовы муки к звездам, которые заманчиво близки и вечно далеки от нас.