— Посему мой совет таков, чтобы, коли уж дело так обстоит, город Севилья был бы тот же час предупрежден, и стены починены, и склады заполнены, и чтобы ворота были весьма хорошо заперты, и ключи вручены верным людям, и чтобы приказано было всем фидалгу и рыцарям — соседям того города, — дабы они тот же час подошли к нему и обеспечили бы исполнение и поддержание всех сих вещей, так, как по их ощущениям подобает для безопасности оного города, и приняли бы меры к тому, чтобы все галеры и корабли, что окажутся в гаванях, не испытывали бы недостатка ни в одной вещи, дабы ими воспользоваться, когда то пристанет.
Был там, среди тех сеньоров, адиантаду Касорлы (o adiantado de Cacorla) [212], что был фидалгу весьма благоразумный, хоть и не весьма старый; каковой все время улыбался (estava sobrindo) в то время, как говорил епископ. Когда же окончил епископ свою речь, он сказал:
— Хорошо, что нам приходится принимать на себя страхи за всех остальных, коим, может статься, основная их часть принадлежит по праву. Как можем совершить мы хоть какое-нибудь движение с тем, чтобы нам приготовиться [к возможному нападению], чтобы тем не нанести весьма великое оскорбление Королю Португальскому, уже имея подписанными с ним наши мирные договоры и союзы (liancas)? И, принимая во внимание наличие столь близкого родства (tao chegado divedo), как то, что существует между нашим королем и его [Короля Португальского] сыновьями, и то, что он есть князь столь великий и столь благородный, мы должны подозревать его в том, что он должен нарушить свое честное слово (sua verdade) и свою присягу (sua fe) — при том, что никогда ранее не бывало такого, чтобы он подобное совершил? То же, что написали генуэзцы из Лиссабона, не есть вещь [столь] основательная (cousa rezoada), чтобы из-за того должен был беспокоиться Королевский совет; ибо [главное] дело тех [торгашей] есть не что иное, как спасение тех денег, что у них есть, так как в них пребывает вся сущность их жизни и чести.
— Посему то, что мне представляется относительно сего, это то, чтобы мы не совершали никаких перемен ни в чем, из чего можно было бы заподозрить, что мы питаем опасения насчет какой-либо вещи, что в том королевстве [Португальском] свершается; но чтобы мы почитали наши мирные договоры за добрые и крепкие, как то и следует, ибо никогда бы не пожелал Бог, чтобы правда ушла [в сторону] (que a verdade saisse) в подобном случае между сеньорами и князьями, ибо коли было бы так, великое зло взросло бы из сего. И дабы сия вещь сделалась бы еще более крепкою и надежною, мы могли бы послать к Королю [Португальскому] наших послов, дабы принять присягу [мирным договорам] от Короля, согласно тому, что было постановлено, когда его послы отсюда отбыли, и сей поступок будет справедливым и честным, и тем самым сможем мы извлечь две великие выгоды. Первая будет та, что коли Король присягнет мирным договорам — как, следует думать, он и поступит, — наши дела пребудут в полной безопасности, коли же часом желание его состоит в том, чтобы содеять иное, он тотчас же представит какие-нибудь извинения, дабы того не делать, уклониться же от того он не может без того, чтобы не сделаться вероломным и бесчестным; мы же сможем тогда понять по любому малому сомнению, им представленному, что все его намерение — в том, чтобы нам навредить, и тогда у нас будет основание готовиться в открытую и безо всякого порицания (sem nenhum prasmo).
Находились там, на том совете, весьма великие сеньоры, ибо были там герцог Архона, и магистр Калатравский, и приор Святого Иоанна, и граф Бенавенте, и архиепископ Толедский, и епископ Бургосский, и один декан (adaiao) Святого Иакова [213], что был весьма великим ученым, и равно многие иные ученые и рыцари, коих там оставил Король Дон Фернанду, дабы разрешать сомнения, кои возникали бы на совете Короля, его племянника; и все сии [сеньоры] говорили между собой, проведя свои споры относительно того деяния, и в конце концов согласились, что совет адиантаду был хорош, и посему приказали тотчас снарядить посольство, и выбрали для него епископа Монданьедского (bispo de Mondanhedo) и Диа Санчеса де Бенавидеса (Dia Sanchez de Benavides).
ГЛАВА XXXII.
Как те послы прибыли в Португалию, и как они передали то посольство Королю, и об ответе, что они получили, и как Диа Санчес умер, и как епископ возвратился в свою страну
Благородным образом приказала королева снарядить тех послов — как по тому, что подобало превосходству положения ее сына, так и потому, что были они первыми, кто прибывал в сие королевство [Португальское] после смерти Короля Дона Энрике [214]. Каковые [послы], отбыв из Кастилии, имели в себе весьма великие сомнения, что свершат то, за чем ехали, — таков был страх, внушенный им относительно действий Короля против города Севильи, каковое мнение заставляло их думать, что они будут дурно приняты и встретят еще худшее гостеприимство. Однако они обнаружили, что на деле все оказалось весьма противно тому, что они ожидали; ибо как только Король прослышал весть об их прибытии, то направил тот же час одного эшкудейру на границу, дабы тот позаботился о том, чтобы они были весьма хорошо встречены во всех местах королевства, где будут проезжать. Каковой эшкудейру имел достаточные полномочия от Короля, дабы приказывать выдавать им в избытке все вещи, кои были им потребны, без того, чтобы бралась с них за то какая-либо денежная плата, но все [выдавалось] за счет Короля.
И когда таким вот образом те послы узрели подобное начало, то весьма тому возрадовались, о чем тотчас направили послание королеве и [членам] ее совета, давая им знать о том добром гостеприимстве, что Король [Португальский] им в настоящее время приказал оказывать. Но [лишь] когда прибыли они в окрестности Лиссабона, где пребывал Король, там смогли сполна узнать, на какой ошибке покоилось первое их мнение, ибо Король выслал к ним весьма великую часть важных [лиц] (bons), что были в городе; и как только они [послы] оказались пред ним, то он принял их весьма милостиво собственною персоною, чем они сверх всего были наиболее довольны.
— Сеньор! — сказал рыцарь [Диа Санчес де Бенавидес, посол]. — Король [Кастильский], наш сеньор, и королева, его мать, шлют вам многие приветствия, и герцог [215] вместе со всеми прочими [людьми] его достоинства передает поклоны вашей милости; и прочие фидалгу и рыцари вместе со всею иною придворною знатью велят целовать вам руки и кланяться вашей милости.
Когда же оные наказы были таким образом переданы, [послы] были приняты Королем с тою учтивостью и церемонностью, что подобали его положению и доброму желанию. И тогда они передали ему верительную грамоту и представили ему свое посольство в такой форме:
— Весьма могущественный и светлейший князь, сеньор Король! [Мы,] епископ Монданьедский [216] и Диа Санчес де Бенавидес, подданные, и уроженцы, и ставленники (feituras) весьма высокого и весьма могущественного светлейшего [и] славнейшего князя, сеньора Короля Кастильского и Леонского, вашего племянника, нашего сеньора, доводим до сведения вашей милости, как пред его королевским величеством предстали ваши послы, ss. [scilicet, «а именно»], Жуан Гомиш да Силва, ваш алфериш-мор, и доктор Мартин Доссен, и доктор Белеагу (Beleago) [217], каковые с вашим авторитетом и властью заключили с сеньорой королевой и с Королем [Арагонским] Доном Фернандо, что был тогда Инфантом [Кастильским], как с опекунами оного сеньора, договоры о вечном мире, крепком и действительном навсегда, между его королевскою милостью вместе со всеми его королевствами, и сеньориями, и землями, и вашим высочеством вместе со всеми вашими королевствами, и сеньориями, и землями, относительно каковых [мирных договоров] были составлены некоторые статьи, в коих полностью содержится форма оных мирных договоров и манера, коею он должны быть подписаны и соблюдены.
— И поскольку оные сеньоры опекуны и кураторы Короля и равно все прочие принципалы тех королевств принесли торжественную присягу, согласно тому, что подобало для такого акта, притом все происходило таким образом в присутствии оных ваших послов, как они о том сделали свои подтвердительные записи (escrituras pruvicas), каковые послы, кроме того, присягнули от имени вашего и ваших сыновей, вследствие и в силу данных вами полномочий, кои они имели для того достаточными и исчерпывающими, притом на усмотрение оных опекунов осталось отправление в дальнейшем послов, дабы взята была лично оная присяга с вашей милости и равно со всех прочих, к кому подобная присяга относится. И поскольку после оных прошедших переговоров последовали иные события в том королевстве, в основном, дела Короля Дона Фернандо, то не смогли послать к вашей милости испросить оную присягу.
212
«Адиантаду Касорлы» был одним из сеньоров, которым была получена охрана границ с Португалией, принявшим титул «Касорлы». Непросто установить название этой территории, искаженное здесь Зурарой (
213
Adaiao означает здесь «декан епархии [ордена] Святого Иакова)». «Deao», или «decano», было достоинством каноников епископальной епархии.
214
215
216