— Сеньора, кажется мне, что всех [жителей] королевства поручили вы вашему сыну Инфанту и не вспомнили об Инфанте, вашей дочери, каковая есть женщина, и в таком возрасте, как вам известно; каковую надлежит поручить ему в большей степени, нежели какого-либо иного человека.
— Моему сыну, — ответила Королева, — поручаются все мои дела, и в особенности моя дочь, о коей, как ему известно, я имею такую радение, и посему я не позаботилась о том, чтобы говорить ему о том [в частности], чувствуя, что он таков, что не будет ему надобности в том, чтобы мною было ему сказано более.
Инфант Дон Педру, что находился там, сказал Королеве:
— Сеньора, коли будет на то ваша милость, мне представляется, что было бы добро позвать Короля и вам попросить у него, дабы на то была его милость, чтобы земли, у вас имеющиеся, были бы переданы Инфанте, вашей дочери, для ее поддержания, до тех пор, пока не появится новая королева.
И Инфанты, поддерживая правоту своего брата, сказали, что им [также] представлялось, что было бы весьма добро поступить так. Насчет чего Инфант Дон Энрики отправился говорить с Королем, своим отцом, по велению оной сеньоры, говоря, как Королева послала его просить, чтобы он прибыл к ней, дабы обговорить с ним некоторые вещи, что были необходимы; в чем Король не допустил никакой задержки.
— Сеньор, — сказала она, — из всех людей, что ни есть в сем королевстве и находятся под моим попечением, я не знаю, кого мне надлежит поручить вам в сей час, в коем я пребываю, поскольку я чувствую, что обо всех имеете вы особую заботу, в особенности же о тех, что суть мои и мне служили, согласно тем милостям и тому добру, что вы им всегда оказываете; и весьма полагаю я, согласно великим добродетелям, что Бог вложил в вас, что после моей смерти вы продолжите делать то столь же полным образом и даже много лучше. Но поскольку ваша милость хорошо ведает, что Инфанта, ваша дочь, уже вступила в возраст около девятнадцати лет и что она имеет завершенную форму (forma cumprida) женщины, и что после моей смерти все сеньоры, жены и девицы, что принадлежат моему дому, по необходимости перейдут к ней, и чтобы она поддерживала их с вашей милостью и помощью, посему я прошу вас, чтобы из земель, мною от вас полученных, вы бы сделали ей пожалование, до тех пор пока Богу не будет угодно привести ее к браку, либо же пока в сие королевство не придет новая королева; хоть я и надеюсь на Бога, чтобы вы выдали ее замуж как можно раньше, как то подобает.
И хотя Король был человеком такого мужества, как вы уже слышали, вследствие великой любви, что питал он к Королеве, услышав ее слова, не смог сдержаться, чтобы не заплакать; и так, с очами, полными слез, он ответил ей:
— Сеньора, я весьма рад исполнить все сие, что вы у меня просите, и более того, я делаю ей милость и дар [в виде] всех драгоценностей, и посуды, и [прочей] утвари (corregimentos), что останутся от вас и принадлежат мне.
И она сказала, что почитала то за великую милость. И Инфанта, что уже была там, поцеловала руку ему и также Королеве, своей матери, и подобным же образом поступили Инфанты, все трое, что там присутствовали.
Мы не говорим здесь ни об Инфанте Доне Жуане, ни об Инфанте Доне Фернанду [256], поскольку [Король] отправил их из оного монастыря по причине оной чумы, что таким образом ходила между ними; полагая, поскольку были они столь юны, что тот воздух мог бы навредить им гораздо худшим образом (mais asinha empecer), так как одному из них было пятнадцать лет, а другому — двенадцать; и, таким образом, они остались в сем королевстве вместе с Инфантою, своею сестрой, под опекою магистра Ависского, коему поручено было управление королевством.
И, дабы нам полностью закончить с поручениями Королевы, надлежит вам узнать, что после того как Король таким образом ее оставил и [вместе с ним] Инфанта, ее дочь, [с нею] остались Инфанты, все трое; и Инфант Дуарти уединился с врачами и хирургами (os fisicos e celorgiaes), дабы поговорить с ними о средствах излечения, что пристали Королеве, его матери. И когда прочие Инфанты остались с нею, она, столь слабая, как была, начала говорить с ними так:
— Поскольку всегда зрела я вас в любви и единодушии, без того, чтобы между вами наличествовало несогласие как на словах, так и на деле, как между настоящими братьями, я прошу вас и наказываю вам, чтобы как любили вы друг друга до сих пор, так же любили бы отныне и всегда, ради службы нашему Господу, и всегда бы дела ваши шли от хорошего к лучшему; и не будет [тогда] никого в королевстве, кто сможет причинить вам вред. Если же впадете в разногласия и вражду, не будет в вас силы, что есть, когда оба вы пребываете во [взаимной] любви; как вы ясно можете уразуметь чрез пример со стрелою, о чем в нашей стране есть одна история, в коей говорится, что легко может один человек сломать стрелы поодиночке одну за другой, но чтобы сломать много стрел вместе, требуется сила гораздо большая.
И Инфанты сказали ей, что с милостью Божьей так и поступят. И воистину всегда меж ними царила великая любовь, и не только лишь в том, что касалось внутренней их воли (vontades de dentro), но также и по некоторым признакам внешним; ибо гербы и девизы их были почти одинаковы, так как Инфант Дон Педру имел в своем гербе [слово] «желание», а его растением был дуб, девиз же Инфанта Дона Энрики был «воля к добрым делам» (talante de bem fazer), и растением его был падуб; и еще вышло так, что распределение их земель также было одна рядом с другой. Но о том, что впоследствии воспоследовало относительно смерти Инфанта Дона Педру, остается большое повествование для того, чтобы быть поведанным впоследствии, когда в совершенстве сможете вы узнать, сколь потрудился Инфант Дон Энрики ради спасения своего брата; и многие, что о том говорили — не как люди, сполна ведавшие истину, — сказали, что Инфант мог бы отдать жизнь за своего брата, кабы имел добрую волю к тому, чтобы так поступить. И то верно, что он трудился бы в том как бы сам от себя, коли [дело] то было бы обращено против всякого иного человека; но против своего Короля и сеньора он полагал, что не мог бы того содеять без того, чтобы не нарушить свою преданность, о чем говорил, что того не содеет не только ради своего брата, но даже ради тысячей сыновей, даже будь они у него, ни даже ради спасения самого себя, хотя бы и мог спастись чрез защиту себя (por sua defensao). Каковым вещам дела были явными свидетелями.
ГЛАВА XLIV.
Как Инфанты попросили Короля, дабы он отбыл оттуда, и о совете, что они относительно сего держали, и о видениях, что Королева зрела пред своею смертью
Кабы пожелали мы определенно заключить, каково было место, что Господь наш приготовил для души Королевы, то вполне могли бы сказать, судя о вещах мира иного по обстоятельствам [мира] сего, что [место] то было тем, где где блаженные имеют постоянное свое размещение; ибо сказано есть устами Истины [257], что об изобилии сердца говорят уста, поскольку никто никогда не пророчествует ни о чем, кроме как о том, чего желает; и тот, кто слышал суждения, подобные тем, что Королева высказала пред своею кончиной, вполне мог бы решить, что она произносила их не иначе, как чрез пророческий дух, как вы то можете узреть по следующим словам.
Ибо когда она пребывала так, после разговора со своими сыновьями, что собрались подле ее кровати, ветер начал усиливаться таким образом, что его чувствовали [даже] те, кто находился в доме; и Королева спросила, что был то за ветер, что так веял, и Инфанты сказали, что то был аквилон (aguiao) [северный ветер].
— Думаю я, — сказала она, — что добр был бы сей [ветер] для вашего путешествия.
И ответил ей Инфант [Дуарти], что был то лучший [из ветров], что там дуют.
— Что за странная вещь, — сказала она, — я, что столь желала узреть день вашего отбытия, в чем думала обрести столько радости, по причине имеющегося у меня желания видеть ваше рыцарское звание, как то подобает царственному вашему положению, — и вот теперь я такая причина для препятствования тому и более чем уверена, что не смогу узреть его [посвящение сыновей в рыцари] здесь.
256
257