ГЛАВА XCIV
О том, как другие мавры подошли близко к городу, и о стычке, что затеяли они с христианами, и как Инфант Дуарти вышел на них
Не имели подобного занятия другие мавры, что подошли близко к городу, но все их желание состояло в том, чтобы отбросить христиан так далеко (mais alongados) от города, как им удастся, как мы уже сказали; и посему они приблизились настолько, насколько вполне могли оставаться в безопасности от арбалетчиков (bestaria), пребывавших на стенах.
Каковые вести дошли до Инфантов, каждому в его часть [города], и Инфант Дон Энрики слушал мессу в той мечети, что ныне [церковь] Святого Иакова; [и] как только та служба была окончена, он приказал, чтобы ему привели коня. Насчет чего мы полагаем, что там еще оставалось немного [до конца службы] (pouco mais havia hi), из-за чего было необходимо, чтобы он подождал, поскольку иным образом он не смог бы ничего сделать по причине ран, что имел на ногах.
И таким образом он прибыл к Фезским воротам, где спешился, дабы подняться наверх башни посмотреть, что делали мавры; и когда он пребывал таким образом на вершине башни, как уже сказано, явился Инфант Дуарти, и поскакал на лошади своего брата, и выехал наружу, говоря, чтобы передали Инфанту Дону Энрики, дабы он возымел терпение на тот раз, ибо он хотел пойти посмотреть, что за намерения были у тех мавров.
И как только он оказался снаружи, к нему присоединилось много воинов, и он построил свои отряды (batalhas), каковые держал таким образом построенными большой промежуток [времени], пока не увидел, что мавры не хотели спешиваться для того, чтобы сразиться. И на то время не было содеяно там ничего, о чем надлежало бы поведать, нежели о том только, что один англичанин, слуга королевы, коего звали Инекишиус Дама (Inequixius Dama), желая возыметь превосходство над всеми прочими, оставил боевое построение и отправился сразиться с маврами, по каковой причине был там убит. И поскольку сии суть вещи малой значимости, мы не хотим пересказывать более пространно их частности.
Еще раз собрались те же самые [мавры] и еще многие иные, прибывшие извне; каковые известия дошли до Инфанта Дуарти, и он, так как имел к тому доброе желание, тотчас приготовился к тому, чтобы пойти на них, и равным образом коннетабль, коему случилось получить подобное же извещение. И когда пребывал таким образом Инфант и с ним вместе граф [Нуну Алвариш Перейра, коннетабль], сопровождаемые многими сеньорами и фидалгу, с намерением выйти, дабы сразиться с маврами, вдруг прибыл в сем Король и приказал своему сыну, чтобы он тотчас же возвращался в город, ибо он прибыл сюда не затем, чтобы дни напролет проводить в сварах с маврами, каковым все равно не было конца, с малым приумножением своей чести; и так на тот раз все возвратились назад.
И за одиннадцать дней, что Король там пробыл, после того, как город был взят, каждый день приходили туда мавры, и христиане выходили на них, и затевали тогда свои стычки, в коих умирали некоторые, как обычно и происходит там, где затеваются такие дела. И сейчас мы не хотим долее задерживаться [на этом], поскольку находим, что то суть вещи малоценные, пересказ коих не много даст пользы; и мы хотим отвезти сих людей [домой] в Португалию, ибо многие из них желают еще вернуться к сбору своего винограда и воспользоваться его плодами, согласно [осеннему] расположению времени.
ГЛАВА XCV
О том, как Король приказал позвать своего главного капеллана, и о суждениях, что он ему высказал
В следующую пятницу, когда исполнились 23 дня месяца, приказал Король позвать магистра брата Жуана Шира и Афонсу Ианиша, своего главного капеллана, и сказал им:
— В воскресенье, коли будет то угодно Богу, я разумею идти слушать торжественную мессу и проповедь в главную мечеть; посему позаботьтесь собрать всех капелланов моих сыновей и всех остальных клириков, прибывших в моем флоте, и равно прикажите подготовить все необходимые устройства для часовни, кои будут потребны для подобного акта.
И сразу на следующий день главный капеллан отправился взглянуть на ту мечеть и нашел, что ей подобает быть чистой, ибо, хоть и была она очень хорошо выложена изразцами вблизи пола, покоилось в ней великое множество прели (esterco); и сие было по причине многих старых и сгнивших циновок, что в ней лежали, поскольку мавры, когда творят свою молитву, во многих случаях лежат на земле, в других же пребывают босыми и бросают таким образом те циновки [на пол] по причине холода; и, как представляется, после того, как первая циновка, кою они там бросили, сгнила, они не пожелали ее убрать, и бросали другие поверх нее, и делали так всегда до того времени, таким образом, что первые циновки были невредимы, а все прочие гнили лежа (se moeram jazemdo), таким образом, что были обращены в прель, по каковой причине в ту субботу было собрано множество мотыг и корзин, с помощью коих выбросили все то гнилье (esterqueira) и вычистили весьма добро все помещение. И принесли туда равным образом длинную доску для алтаря, с ее ножками, и подобным же образом [устроили] все прочие приготовления, относившиеся к той службе следующего дня.
На другой день, весьма рано, собрались вместе в том здании все клирики, прибывшие с тем войском (companha), каковые все вместе представляли прекрасную коллегию; и вышло так, что на то время не случилось там ни одного епископа, поскольку в ту оказию (ensejo), когда была составлена армада, одни [из епископов] скончались, другие пребывали в своих штудиях, иные были при дворе [Папы] в Риме; и так, по случаю, не было там ни одного, хоть присутствие их и не было там особо нужно, ибо достаточно было там клириков, вполне годных для того, чтобы провести ту службу.
И посему взяли затем многие из тех клириков свои весьма богатые мантии, коих было в достатке, и то же самое пресвитер со своими дьяконом и протодьяконом, имея наготове свой котел с водою и соль, дабы свершить свою службу. И в сем прибыл Король, и с ним его сыновья, и равно коннетабль, и магистр Христа, и приор Эшпитала [Госпиталя], со всеми прочими баронами и вельможами (ricos-homens), и большими сеньорами, что там были, каковые все были одеты весьма богато в честь подобного праздника.
И тогда начал тот священник вначале творить свои славословия (esconjuracoes) над солью, произнеся над нею одну молитву, что читается в Святой Матери Церкви, коей текст звучит так: «Благочестиво молим Тебя, всемогущий Боже, чтобы по бесконечной милости Твоей пожелал Ты благословить и освятить самую сущность сей соли, кою угодно было Тебе по святому милосердию Твоему даровать во благо и здравие рода человеческого». И подобным же образом было содеяно с водою, что находилась в серебряном котле, в то время как прочие священники пели антифон, в коем говорится: «Возведен есть дом Господень поверх всех высот горных, к коему приходят все народы, говоря: “Да будет воздана Тебе слава, Господь наш!”»
И тогда начал пресвитер другую молитву, в коей произнес такие слова:
— Всемогущий Боже, чья мощь и творение суть во всяком месте, как Тебе угодно, склони волю Свою к нашим мольбам (sopricacoes), дабы сей дом [Господень], что ныне вновь основан во Имя Твое, был Тобою сохранен как таковой, и чтобы зло никакой [вражьей] мощи не смогло ему воспрепятствовать, но чтобы Святой Дух творящий дозволил творить в нем пречистую службу и [исповедовать] благочестивую свободу.
И он произнес равным образом иные молитвы, пока не соединил соль и воду. И когда сие было таким образом окончено, они взяли занавеси и начали их прилаживать, и затем установили алтарь на его месте, и прекрасною вещью для созерцания было видеть распределение тех вещей, как упорядоченно оно велось всеми теми клириками, ибо один нес саржу, а другой веревку и гвозди, чтобы ее развесить, и равно все прочие вещи по порядку, до тех пор пока алтарь не был окончательно установлен, и был водружен поверх него знак креста со святою водой, и произнесены слова: