Однако споры вокруг «Оливской хроники» не прекращаются. С книгой, возникшей по ходу критики работ Венты, выступил недавно немецкий исследователь X. Лингенберг[1140].
III часть «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга связана с прусскими анналами. Они были изучены Г. Лябудой[1141]. Дошедшие до нашего времени памятники были изданы И. Фойгтом, М. Тёппеном, Э. Штрельке, В. Арндтом и В. Кентшиньским. В отличие от своих предшественников Лябуда рассматривал анналы, трактуя каждое ответвление как историографическую целостность и обращая внимание на время и место возникновения анналов, а также на их авторов. Это дало ему возможность представить взаимосвязь сохранившихся списков анналов. Так, изданные в серии «Scriptores rerum Prussicarun» «Пельплинские анналы» (Annales Pelplinenses), «Краткие прусские анналы» (Kurze preussische Annalen) и упоминаемый там же неизданный Вольфенбюттельский список Лябуда определяет как списки того самого архетипа, для которого он предлагает название «Древнейшие прусские анналы» (Annales Prussiae antiquissimi), основываясь при этом на исследованиях, проведенных ранее Перльбахом. Лучший из этих списков сохранился в архиве Тевтонского ордена в Вене, в уже упомянутом кодексе XVI в. Историк делал вывод, что эти три списка свидетельствуют о существовании официальной анналистики Ордена на землях Поморья. Гипотезу об их независимости от других источников, возникновении и восхождении их к «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга высказал издатель Пельплинских анналов Тёппен. Она была поддержана Перльбахом, утверждавшим, что основной комплекс этих анналов возник в конце ХIII в. Лябуда усматривал в процессе создания анналов два этапа, один из которых закончился в 1293 г., а второй относился к 1311-1337 гг.
Торуньские и Кульмские анналы, по мнению Лябуды, также восходят к «Древнейшим прусским анналам», используя в то же время данные и некоторых других источников.
Списки «Древнейших прусских анналов» сохранились только на немецком языке, как и «Донесения», о которых говорилось выше. Напротив, «Торуньские анналы» написаны на латинском языке, что объясняется их созданием во францисканском монастыре. На латинском языке написаны и «Кульмские анналы», поскольку латынь была официальным языком Кульмского епископства.
Лябуда поставил вопрос о текстологическом соотношении «Хроники земли Прусской» Петра из Дусбурга и «Древнейших прусских анналов», но не учел при этом «Анналы каноника Самбийского».
Анализ последнего памятника был проведен Поллякувной. «Каноник Самбийский» представлен лишь одной рукописью, датированной XIV в. Он возник в среде самбийского капитула и потому отражает круг его интересов. По нему можно судить об отношениях Самбийского епископства с Тевтонским орденом. «Каноник Самбийский» является сочинением компилятивным, и главным среди его источников оказывается «Хроника земли Прусской» Петра из Дусбурга. Другим его источником была «Хроника из Дюнемюнде». В части, содержащей прусские сведения, «Каноник Самбийский» основан на прусских анналах.
Сопоставляя текст III части «Хроники земли Прусской» с текстом «Каноника Самбийского» и «Древнейшими прусскими анналами», исследовательница делала вывод, что хронист использовал сведения «Каноника», относящиеся к ХIII в., а также сведения анналов, входящих в Венский кодекс. Об этой же основе свидетельствуют и данные, содержащиеся в дополнениях к «Хронике» Петра из Дусбурга.
Как утверждал Перльбах, хронологическая основа «Хроники земли Прусской» строится на анналах и на списке магистров Ордена (великих и прусских). Однако сопоставление ее с «Каноником Самбийским» свидетельствует о том, что последний заимствовал сведения о магистрах у Петра из Дусбурга, но опосредованно, через перевод Николая фон Ерошина. Анализ сохранившихся источников, включающих списки магистров, позволил Поллякувне утверждать, что Петр из Дусбурга не пользовался никаким специальным списком великих и прусских магистров, о чем свидетельствует факт пропуска им троих магистров, а также неоднородность подачи информации о них и ошибки в очередности их правления. На верный след, по ее мнению, наводят даты смерти первых пяти магистров, свидетельствующие о том, что уже в Акре существовал какой-то календарь, в задачу которого входила фиксация годовщин, как это было повсеместно принято католической церковью. Такие документы можно было обнаружить в Венеции, где первоначально находилась резиденция великих магистров, а позднее — в Мариенбурге (Пруссия). Ими, вероятно, и пользовался Петр из Дусбурга. Рецензируя работу Поллякувны, Лябуда писал, что анализ взаимосвязи «Каноника Самбийского» и «Хроники земли Прусской» ни в коем случае нельзя считать исчерпывающим. Решение этой проблемы он ставил в зависимость от вопроса места пребывания хрониста в Пруссии.
1140