Будучи командиром корпуса, Василий много внимания уделял совершенствованию материальной базы, заботе о быте личного состава, офицеров и их семей. Тогда же он проявил себя как страстный охотник и рыболов, очень увлеченный охотничьими собаками. Один из летчиков, попросивший не называть его фамилии, рассказал автору о случае, когда за успехи в летной подготовке Василий наградил его двумя породистыми охотничьими щенками. Но так случилось, что, бегая по территории аэродрома, они случайно съели банку клея и околели. Гнев Василия был страшен.
О некоторых эпизодах из его биографии и чертах характера рассказал один из сослуживцев В. Сталина по Группе советских оккупационных войск в Германии. «Я лично в 1946—1950 годах проходил службу в городе Виттниток, где стоял штаб авиакорпуса, которым в то время командовал В. И. Сталин, — писал И. Кравцов из г. Таганрога. — Хорошо помню, что он в то время занимал 2-этажный особняк. Охраняли его пограничники в зеленых фуражках. За продовольствием ему всегда ездили пограничники на тележке, в упряжке из двух ишаков. У него тогда было двое детей: дочь и сын в возрасте примерно от 5 до 9 лет. О его жестокости знали и боялись не только мы — военные, но и особенно немецкое население. После его приказов в этом городе (инцидент с капитаном комендатуры г. Виттниток) он примерно через 2—3 недели уехал в Москву. Мы все легко вздохнули и, как обычно втайне, думали, что батя — И. В. Сталин сделает внушение сыну. Однако каково было наше удивление, когда мы увидели на обложке журнала «Огонек» в кабине самолета В. Сталина, командующего военно-воздушным парадом. Причем обратили внимание на погоны, оказывается, ему было присвоено очередное звание — генерал-лейтенант».
Всего лишь год Василий будет командиром авиационного корпуса. В июле 1947 года он назначен помощником командующего Военно-Воздушными Силами Московского военного округа по строевой части. Мундир двадцатишестилетнего генерал-майора авиации украшали два ордена Красного Знамени, орден Суворова 2-й степени, медали «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». 22 мая 1948 года приказом Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами ему была объявлена благодарность «За хорошую организацию межокружного перелета и своевременную перегонку больших групп самолетов Ла-3, а также за приемку, подготовку и укомплектовку этих самолетов».
Василий и до перевода в Москву не задерживался больше двух лет на должности, здесь же его головокружительный взлет по ступеням служебной лестницы продолжался. 18 июля 1948 года в 27 лет Василий Иосифович Сталин примет пост командующего ВВС Московского военного округа. Приказ о его назначении подпишет Н. А. Булганин. Подпись И. В. Сталина будет стоять под выпиской из постановления Совета Министров СССР от 11 мая 1949 года о присвоении ему звания генерал-лейтенанта авиации. Тогда же он был избран депутатом Верховного Совета СССР.
Назначение Василия на пост командующего внесло изменения в сложившиеся до него ритм и особенности штаба и управления ВВС МВО. «В штабе на улице Осипенко он был хозяином, — пишет Е. П. Цуканов, которого судьба второй раз свела с Василием. — Круто изменился режим работы. Если раньше сидели чуть ли не до полуночи, потому что сидит вышестоящий, то теперь задержка на работе стала наказуемой. На 30 минут разрешалось это делать лишь начальникам отделов.
На первом этаже появилась театральная касса и книжный киоск. Стали нормой коллективные посещения театров, концертов, вечеров отдыха в Центральном доме Красной Армии — туда приглашались лучшие артистические силы. Регулярно выезжали и вылетали на охоту: отстрел уток в Астрахани, волков в Архангельске, зайцев и кабанов в Подмосковье. Присутствие на Северной трибуне стадиона «Динамо» было обязательным, если играла команда ВВС. Праздники после официальной части переносились к кому-нибудь на квартиру. Все офицеры штаба обязаны были присутствовать на зимнем мотокроссе на приз В. П. Чкалова, который проводился в Химках. То же самое касалось и летнего мотокросса, проводившегося на Минском шоссе. Чествование победителей проводил сам Василий Сталин.
Зачем я это все написал? Наверное, чтобы показать время, в котором мы жили, как жили и кто нами руководил».
Василий Сталин рьяно взялся за дело. На начальных порах он будет заниматься летной подготовкой личного состава, вникать в кадровые вопросы. Развернет небывалое до него аэродромно-казарменное строительство.
Став командующим, Василий взял на себя и роль мецената от спорта. По чьей-то рекомендации он был избран председателем Федерации конного спорта СССР. С его легкой руки были утверждены планы строительства конно-спортивных баз, получила дальнейшее развитие селекция лучших пород скакунов. Он присутствовал почти на всех соревнованиях конников. В его личной конюшне, оборудованной на даче в Ново-Спасском, содержались именные скакуны, которых он порой дарил своим гостям.
С именем Василия связано и создание небывало крепких спортивных команд Военно-Воздушных Сил.
— Я хочу, чтобы в моей команде играли самые лучшие игроки, и они будут в ВВС, — заявил он на одном из первых совещаний со спортсменами.
Впоследствии все так и было. Но все проблемы организации спорта он решал в духе того времени — приказами, а то и устрашением.
Ему не понравился тренер футбольно-хоккейной команды А. Тарасов, впоследствии знаменитый тренер сборной СССР по хоккею, и он тут же заменил его Сергеем Капелькиным. По его указанию в течение нескольких дней в команде были собраны Константин Крижевский, Всеволод Бобров, Евгений Бабич, Виктор Шувалов и даже Виктор Тихонов, ставший в наши дни заслуженным тренером СССР, главным тренером сборной СССР по хоккею. Со спортсменами он не церемонился. Тихонов, вспоминая о нем, скажет:
— Значит ли это, что Василий Сталин был жестоким человеком, что он унаследовал те черты отца, о которых мы сегодня знаем? Судить не берусь. Рассказываю только о том, что помню, что было тогда. Повторяю, я был, в сущности, мальчишкой и ни во что особенно не вникал. Безусловно лишь одно. Он был крайне нетерпим к возражениям. Даже Всеволод Михайлович Бобров, которого Василий Сталин буквально боготворил, не осмеливался ему возражать. Да это было и бессмысленно. Сейчас, задним числом, думаю, что у Василия Сталина не было того, что принято называть чувством меры. Вероятно, бесконтрольность, к которой он привыкал годами, развратила его. Мог подарить, сняв с руки, золотые часы (так он отметил фантастическую игру Всеволода Михайловича в матче против команды города Калинина, когда Бобров забросил шесть шайб), а мог и неожиданно, несправедливо и даже грубо обрушить упреки.
Стремясь получить того или иного спортсмена, Василий не останавливался ни перед чем. Мог даже пойти из-за этого и на компрометацию человека, пустить о нем слухи, но настоять на своем. Так было с Г. Джеджелавой, известным футболистом, не пожелавшим добровольно принять предложение В. Сталина на должность старшего тренера команды. Принудив его в конечном счете принять предложение, Василий щедро постарался отметить последнего. Вот как сам Г. Джеджелава впоследствии прокомментировал этот случай:
— Шел второй час ночи. Генерал снова снял трубку, вызвав Мамзелева, начальника отдела кадров Московского военного округа, и отдал распоряжение срочно подготовить приказ о назначении Г. И. Джеджелавы старшим тренером футбольно-хоккейной команды ВВС МВО с присвоением звания инженер-майора, поскольку у меня было высшее техническое образование. В 4 часа утра Василий Сталин подписал этот приказ.
Покровительствуя спортсменам, Василий много сумел сделать, установив хорошие отношения с руководством крупных военно-строительных организаций Б. В. Бычевским, Н. А. Антипенко, А. Н. Комаровским. Именно благодаря их доброму отношению ему удалось в течение сорока восьми часов переоборудовать под баскетбольный зал самолетный ангар, приспособив в нем под душевые подсобные помещения, и баскетбольная команда ВВС МВО получила разрешение участвовал в чемпионате СССР, хотя до этого ей отказывали под предлогом отсутствия у команды своего спортзала.