Сашко даже вспотел.
— Ну и что же вы выяснили?
— Я выяснил, что во главе экспедиции стоит человек, болезненно чувствующий свою ответственность.
Я даже не ожидал такой реакции: настолько неожиданно точно я, очевидно, попал. Сашко весь сразу как-то обмяк. Его не очень-то, видать, хвалили и не все у него получалось, но он действительно, я попал в точку, был болен ответственностью, неспокоен, неуверен, напряжен.
Его настороженное отношение ко мне активно приняло обратный характер. И он сам провел меня по конторе, знакомя со всеми своими службами, в том числе и со службой главного геолога экспедиции Володи Гурьянова, часть кабинета которого занимала Ольга, по свежим данным моделируя новую геологическую картину плато. В заключение Сашко прокатил меня по старой караванной дороге, обозначенной каменными могильниками, которые оставила шедшая на Русь орда. Затем Сашко выкатил уазик на высокое место, остановил внезапно и показал глазами на эффектно открывшееся ущелье, в глубине которого темно шевелился убегающий рядом с водой сад. Вода мимикрировала, беспокойно меняя окраску. На сухом галечном дне ущелья виднелась согбенная фигурка работающего человека. Это засыпал пухляком посадочные ямы Имангельды.
Мы вышли с Сашко из машины и постояли молча. Чуть ощутимый ветерок с моря в ущелье набирал силу. Да нас доносился кипящий шум листвы.
— Не успехами экспедиции, не высокой скоростью бурения, вот этим горжусь всего более, — тихо сказал Сашко. Это был рослый тридцатичетырехлетний парень с большими ногами в брезентовых белых больших сапогах. Дешевенький полотняный костюм добротно и внушительно сидел на его ухоженном, большом теле. Глаженые брюки были аккуратно заправлены в сапоги, торчала и коробилась свежая, уже третий раз за день перемененная рубашка. Несмотря на молодость, Сашко был сед. Еж серо-стальных волос стоял над удлиненным, правильным, тяжеловатым лицом. Он напугал меня своей похожестью на Александра Блока. Но это было всего лишь первое впечатление. Своей импозантностью, своими выпуклыми серыми глазами, своей молчаливостью он напоминал лишь самого себя. — Никто его не заставляет, никто ему за это не платит, — чуть качнул подбородком в сторону копошащегося далеко внизу охотника Сашко. — Если не с такими людьми работать, то с кем?!
Мы опять помолчали.
— Это единственный оазис на плато, — тихо сказал Сашко.
Пожалуй, главным в его облике была все-таки монументальность. В том смысле, что своей осанкой, сдержанностью, скупостью движений он походил на не до конца разбуженный монумент. Впрочем, все это было чисто внешнее. Я увидел его еще до того, как был приглашен в его кабинет, — с площадки верхового на буровой. Я на него посмотрел с самой беспощадной позиции. И он глянулся хорошо. Он помнил, что люди должны стирать белье, чистить зубы, посылать посылки родным и близким, слушать музыку, пить зеленый чай и утоляющую жажду солоноватую ташкентскую минеральную воду... И люди получали то, что требуется для нормальной жизни, и вот в этом был истинный он. Он был не просто добросовестным, он обладал обостренным чувством ответственности, — вот что, кроме прочего, уяснил я, поработав на буровой.
— Ошеломлены? — подняв от ущелья взгляд, тихо, с пониманием осведомился Сашко.
— Да! — кивнул я. Как-то уж и неловко было признаваться в том, что я в этом ущелье бывал.
Мы вернулись в поселок. Сашко вылез из машины, распрямил стан и своими большими ногами прошагал к уазику Володи Гурьянова.
— Поскольку у вас есть права, выделяю эту машину вам! — Он положил большую белую руку на крышу машины и посмотрел на меня вопросительно.
Я поблагодарил.
С крыльца конторы экспедиции мне беззвучно аплодировала Ольга. Впрочем, пока Сашко, проследив за моим взглядом, неспешно разворачивался в ее сторону, она приняла озабоченно-рассеянный вид.
2
Ответственный секретарь командировавшего меня журнала прислал телеграмму, которая гласила: ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТАВИТЬ ТЕБЯ ПЕРВЫЙ НОМЕР ТЧК ОБЪЕМ ПОЛТОРА ЛИСТА ТЧК СРОК МАКСИМУМ ДВЕ НЕДЕЛИ ТЧК ТЕЛЕГРАФЬ СОГЛАСИЕ ЗПТ НАЗВАНИЕ ЗПТ ТЕМУ ТЧК СОКОВ
Телеграмма меня возмутила и развеселила. О чем писать, когда я даже еще и не осмотрелся? Однако было приятно, что обо мне помнят. Так что спасибо за внимание, жаль, что воспользоваться предоставленной мне возможностью я не могу. Нет ни мысли значительной, ни сюжета, и неясно даже, в какой стороне мне его тут искать.