Однако теперь я немного помолчу о них, и расскажу о других событиях, имеющих отношение к делу.
[28]
О том, какого могущественного положения достиг в Генте Якоб ван Артевельде
В ту пору, о которой я веду речь, был великий раздор между графом Людовиком Фландрским и фламандцами, ибо те не желали ему повиноваться, и он осмеливался жить во Фландрии лишь с великой опаскою. И проживал тогда в Генте один человек, который был пивоваром. Он снискал у всех фламандцев такую любовь и расположение, что теперь во Фландрии, от одного ее края до другого, все вершилось в полном соответствии с его желаниями и повелениями. И никто, как бы влиятелен он ни был, не осмеливался хоть в чем-нибудь преступать через его распоряжения или перечить ему.
Всякий раз, когда этот человек шествовал по городу Генту, за ним неотступно следовали 60 или 80 вооруженных слуг. Двое иль трое из них были посвящены в его некоторые тайные замыслы. Когда он встречал человека, к которому испытывал подозрение или ненависть, того тотчас убивали. Ибо он сказал и повелел своим избранным слугам: «Лишь только при встрече с каким-нибудь человеком я дам вам этот знак — убейте его без пощады, каким бы влиятельным и знатным он ни был, не дожидаясь иных слов с моей стороны». Это случалось часто, и он убил таким образом многих именитых горожан (grans mestres). Из-за этого все так его опасались, что никто не осмеливался выступать против его распоряжений или даже в мыслях ему перечить.
Лишь только эти 60 слуг доводили хозяина до его особняка, каждый из них шел обедать к себе домой. Отобедав, они сразу возвращались к особняку и выпивали вместе на улице, ожидая того момента, когда хозяин вновь захочет идти на прогулку по городу, чтобы тешиться и развлекаться. Так сопровождали они его до самого ужина. И знайте, что каждый из этих наемных телохранителей получал ежедневно на свои расходы и в счет жалования четыре «компаньона» или один фламандский гросс. Их хозяин следил, чтобы эти деньги им выплачивались точно, из недели в неделю.
Кроме того, он содержал во всех фламандских городах и кастелянствах сержантов и солдат, чтобы они выполняли все его приказы и следили-выведывали, нет ли там кого-нибудь, кто бунтует, возмущается и выступает против его действий и замыслов. Лишь только он узнавал, что в каком-нибудь городе есть такой человек, он не успокаивался, пока не изгонял или не убивал его. Он был беспощаден, и уберечься от него было невозможно. В первую очередь он изгнал из добрых городов Фландрии всех самых влиятельных рыцарей, оруженосцев и именитых горожан, коих он подозревал хотя бы в некотором сочувствии к графу. Половину их доходов он отнимал, а половину оставлял на жизнь и прокормление их женам и детям. Такие изгнанники — а их было великое множество — оседали преимущественно в Сент-Омере, и звали их там «летунами» или «перелётами».
Короче говоря, ни во Фландрии, ни в какой-либо другой стране доселе еще не бывало такого графа, герцога или иного властителя, который сумел бы столь сильно подчинить страну своей воле, как это сделал с Фландрией названный горожанин. Он правил там изрядное время, и звали его Якоб ван Артевельде. О какой бы области Фландрии ни шла речь, он велел всюду собирать ренты, мальтоты, бочечные и винные пошлины, судебные штрафы и все прочие налоги, которые прежде поступали в казну графа Фландрского. Собранные средства он тратил и раздавал по своему усмотрению, ни перед кем не отчитываясь. А когда он заявлял, что ему надобны деньги, ему, волей-неволей, верили на слово, ибо никто не смел ему возражать, боясь потерять свою жизнь. А когда он хотел взять в долг у какихм=нибудь именитых горожан, то никто не решался отказать ему в займе.
Однако теперь я желаю вернуться к рассказу об английских посланцах.
[29]
О том, как английские послы вербовали сторонников во Фландрии
Английские сеньоры, которые были посланы за море и, как вы уже слышали, жили в Валансьенне с очень большим почетом, рассудили, что для их государя-короля будет немалым подспорьем в затеваемом предприятии, если они сумеют заключить союзный договор с фламандцами, которые тогда не ладили с королем Франции и со своим законным сеньором, графом. Послы посоветовались об этом с графом Эно, и тот им сказал, что, действительно, это будет самым большим подспорьем из всех возможных, но только, на его взгляд, они вряд ли преуспеют, если прежде не завоюют благосклонность и расположение Якоба ван Артевельде. Послы ответили, что всеми силами и незамедлительно постараются это сделать.