Причина, по которой император может послать вызов королю Франции, такова. Точно известно, что уже с давних пор существует письменное соглашение, скрепленное клятвами и печатями, в силу которого король Франции ни в коем случае не может и не должен приобретать никаких владений в Империи. Однако ныне правящий король Филипп поступил вопреки своей клятве, ибо он приобрел замок Кревкёр в Камбрези, замок Арлё в Пайёле и многие другие владения в названном графстве Камбрези, которое находится в пределах Империи и стоит в прямой вассальной зависимости от императора. Поскольку король Филипп присоединил эти владения к своему королевству, названный император имеет вескую причину послать ему вызов и велеть сделать это нам, его подданным. Мы просим и советуем, чтобы вы постарались получить это разрешение ради нашего спокойствия и нашей чести. И мы, со своей стороны, тоже охотно порадеем об этом изо всех наших сил».
Услышав это заявление, король Английский был очень встревожен и решил, что это не что иное, как самая настоящая отговорка, которую, разумеется, придумал его кузен, герцог Брабантский. Тем не менее, король ясно видел, что у него нет выбора и что гневаться тут бесполезно. Поэтому он напустил на себя самый добродушный вид и сказал:
«Конечно, господа, я не предусмотрел этого обстоятельства. Если бы меня о нем предупредили, я бы с радостью последовал вашему совету. И теперь я так и хочу сделать. Итак, помогите же мне советом, учитывая, что я нахожусь в заморской и чужой для меня стране и провел здесь уже долгое время с большими затратами для себя. Соблаговолите дать мне добрый совет ради моей и вашей чести, ибо знайте, что если я в этом деле заслужу какой-нибудь укор, то и вам от этого чести не будет».
Долгим делом будет пересказывать все их советы и речи. В конце концов они решили, что маркграф Юлихский, королевские рыцари и клирики, а также люди герцога Гельдернского отправятся на переговоры к императору и порадеют о деле столь добросовестно, сколь только смогут.
Что касается герцога Брабантского, то он никого не захотел послать от себя, но зато предложил королю Англии, если ему угодно, пожить до лета в его Лувенском замке. Ведь король прямо заявил сеньорам, что ни за что не вернется в Англию, ибо стыдно и неловко ему будет возвращаться, если он не выполнит даже часть своего замысла, о котором разнеслась уже такая громкая молва, а они, его союзники, останутся словно бы ни в чем не виноваты. И сказал он им, что пригласит к себе свою жену, молодую королеву, и будет держать с ней двор в названном Лувенском замке, коль скоро герцог, его кузен, сам это предложил.
На этом совещание завершилось. Расставаясь, сеньоры поклялись друг другу, что в день Святого Иоанна Крестителя, который будет в ближайший год 1339, они без всяких отговорок и отсрочек объявят себя врагами короля Филиппа Французского и, как обещали, будут готовы начать войну. Затем все разъехались по своим владениям.
[41]
О том, как послы короля Эдуарда съездили к императору
Маркграф Юлихский со всеми своими спутниками отправился к императору и нашел его в Флоренберге. К чему мне вести долгий рассказ об их беседах и просьбах? Все равно я не могу их точно пересказать, ибо меня там не было. В любом случае, названный маркграф Юлихский вел беседу так любезно, что монсеньор Людвиг Баварский, который на то время был Римским императором, выполнил все просьбы послов и то, ради чего они туда прибыли. Маргарита д’Эно, супруга императора, тоже очень сильно этому способствовала.
Именно тогда правитель Юлиха, который прежде носил титул графа, был произведен в маркграфы, а правитель Гельдерна, которого прежде величали графом, стал герцогом Гельдернским. Это повышение для них испросили их люди, которые там присутствовали. Кроме того, император дал поручение и полномочие четырем рыцарям и двум клирикам-правоведам из своего совета провозгласить короля Англии императорским викарием на всем пространстве Империи. Он также наделил короля полномочием чеканить от его имени золотую и серебряную монету и повелел, чтобы все его подданные повиновались королю Англии, его викарию, как ему самому. В подтверждение этого вышеназванные господа получили публичные акты, по всем правилам заверенные и скрепленные печатью императора.