Земля Эно пребывала в великой тревоге и страхе. Ведь одна ее часть уже была выжжена и опустошена, а кроме того, жители Эно знали, что герцог Нормандский все еще находится возле их границ, но не ведали, что у него на уме, и не слышали никаких вестей о своем сеньоре, графе Эно.
Правда истинная, что граф уже побывал в Англии, где король и бароны оказали ему очень почетный прием и на славу его попотчевали. Заключив с королем Англии великий союз, граф отбыл оттуда в Германию, к императору Людвигу Баварскому. Это-то и была причина, по которой он столь долго отсутствовал в своих землях.
Между тем его дядя, мессир Жан д’Эно, старался упрочить союз с Брабантом и Фландрией. Он поведал герцогу Брабантскому и Якобу ван Артевельде о разорении земли Эно и сказал, что эннюерцы просят помочь им советом и ратной силой. Вышеназванные ему на это ответили, что граф вряд ли долго задержится в Империи; и сразу по его возвращении они, со всеми своими силами, будут полностью готовы пойти туда, куда он захочет их повести. Однако вернемся к рассказу о герцоге Нормандском и поведаем, как он осаждал замок Тён-Л’Эвек.
[88]
О том, как герцог Нормандский осадил замок Тён-Л’Эвек
Пока герцог Нормандский пребывал в городе Камбре, местный епископ и именитые горожане жаловались ему, что эннюерцы захватили у них внезапным набегом мощный замок Тён. И попросили камбрейцы, чтобы из любви к ним, а также ради свой чести и благополучия всей земли Камбрези, он соизволил приложить ум и старание к тому, чтобы отвоевать этот замок, ибо его гарнизон жестоко притеснял жителей окрестных земель.
Охотно прислушавшись к этой просьбе, герцог приказал снова созвать свои войска и собрал великое множество сеньоров и латников, которые находились в Артуа и Вермандуа и участвовали в его первом походе. Затем он выступил из Камбре и вместе со всеми своими людьми расположился под Теном, в пределах Остреванта, на красивой равнине, простиравшейся вдоль реки Л’Эско. Затем он велел доставить туда на повозках шесть великих машин из Камбре и Дуэ, и велел их воздвигнуть и прочно установить перед крепостью. Машины стали денно и нощно забрасывать крепость большим количеством камней и ядер, и разнесли и разрушили в башнях крыши и полы, комнаты и залы.
Этот обстрел поставил защитников замка в очень тяжелое положение. Не смея оставаться в комнатах и залах, воины гарнизона отсиживались в землянках и подвалах. Никогда прежде осажденные воины не терпели таких тягот и лишений, какие выпали на их долю!
Их верховным предводителем был один английский рыцарь, коего звали мес-сир Ричард де Лимузен, а также два оруженосца из Эно, братья сеньора де Мони, Жан и Тьерри. Неся службу, эти трое брали на себя самые большие труды и тяготы и поддерживали в других товарищах крепость и силу духа. Они говорили:
«Милые господа! Наш сеньор, благородный граф Эно, в ближайшие дни придет сюда с таким большим войском, что избавит нас от этой опасности. Мы заслужим великую честь, а граф будет нам очень признателен за нашу стойкую оборону».
Так ободряли три вышеназванных сеньора своих соратников, которым приходилось весьма не сладко. Чтобы сильнее им досадить и принудить их к сдаче, французы старались донять их зловонием: с помощью своих машин они забрасывали в замок трупы коней, коров и прочую падаль. Из-за этого защитники замка находились в большой печали, ибо воздух был душным и жарким, как это бывает в разгар лета. И были они угнетены и подавлены этим обстоятельством сильнее, чем каким-либо еще. Наконец они рассудили и решили между собой, что долго терпеть и выносить это неудобство они не смогут — такое отвращение вызывала у них эта вонь! Поэтому приняли они совет и решение заключить с врагом пятнадцатидневное перемирие и в течение этого срока дать знать о своем бедственном положении монсеньору Жану д’Эно, который был блюстителем и защитником всей земли, дабы им была срочно оказана помощь. А если им не помогут, они сдадут замок герцогу Нормандскому.
Переговоры с противником прошли успешно. Герцог согласился прекратить всякий обстрел крепости и даровал ее защитникам перемирие на 15 дней. Это было для них очень большим благом, ибо иначе они все до единого умерли бы, задохнувшись от зловония, столько им накидали тухлого мяса и иных смрадных вещей!