Глава 89
О том, какого могущественного положения достиг в Генте Якоб ван Артевельде
Однако вернемся к фламандцам, дабы уделить больше внимания возвышению Якоба ван Артевельде, который, как вы услышите далее, целых девять лет управлял графством Фландрским и безраздельно вершил в нем свою волю.
Вы уже знаете, что Якоб выступил с речью в городе Генте и убедил всех его жителей, и особенно простонародье, делать то, что он пожелает. I-Когда король Франции услышал весть об этом, она ему крайне не понравилась. Ведь он довольно ясно предвидел, что если фламандцы будут мятежны и враждебны по отношению к нему, то смогут ему весьма досадить, пропустив через свои земли во Францию войска английского короля. Поэтому он повелел графу Фландрскому, находившемуся в Бапоме, чтобы ни в коем случае не дал он жить и править этому Якобу ван Артевельде, ибо тот слишком для него опасен: из-за него, коли протянет он долго, граф потеряет свою землю.
Граф, который и сам хорошо чувствовал эту угрозу, завел друзей средь виднейших фамилий города Гента. Кроме того, на его стороне были главы магистрата, которые под присягой обязались хранить ему верность. Они устраивали на Артевельде множество покушений и засад, но никак не могли подстеречь его, когда он был без охраны. Ведь за него горой стояло все гентское простонародье, и праздные люди всякого пошиба были рады служить ему и защищать его в случае необходимости. Поэтому тем, кто хотел причинить ему зло, надлежало иметь силы, превышавшие 30, а то и 60 тысяч человек.
Якоб ван Артевельде всюду появлялся лишь в сопровождении 120 или 140 вооруженных слуг. Средь них было пять или шесть особенно дерзких, с коими он любил поболтать. Они знали все его тайные намерения: когда он встречал человека, которого ненавидел или держал под подозрением, то давал слугам знак, и те тотчас его убивали без всякой пощады и без внимания к знатности и родовитости. Такое случалось часто, и Артевельде велел умертвить в ту пору многих именитых горожан (grans maistres). Поэтому его стали бояться, и уже очень скоро никто и думать не смел о том, чтобы ему перечить или осуждать какие-нибудь его действия.
Проводив Артевельде в его особняк, каждый из этих 120 или 140 слуг шел к себе домой обедать. А сразу после обеда они возвращались к особняку и ждали, когда Артевельде выйдет, дабы отправиться на прогулку по городу. Вечером они провожали его домой ужинать, а потом несли надежную стражу всю ночь напролет перед его особняком. Артевельде хорошо знал, что далеко не все во Фландрии его искренне любят, и, прежде всего, граф Фландрский. Видя многие приметы этого, он очень сильно берегся.-II[512]
Однако расскажем о том, как епископ Линкольнский доставил королю Франции вызов от короля Англии, а затем снова вернемся к повествованию о фламандцах, дабы сделать нашу историю более обстоятельной.
Глава 90
О том, как епископ Линкольнский доставил королю Филиппу Французскому вызов от короля Англии
Епископ Линкольнский вершил свой путь через королевство Французское, пока не прибыл в Париж. Там он нашел короля Филиппа, окруженного свитой, в коей были король Богемский, король Наваррский и великое множество разных герцогов, графов и баронов. Тогда при дворе отмечался день Всех Святых[513] 1337 года, а кроме того, сообразуясь со сведениями, полученными от некоторых имперских друзей, король Франции только и ждал со дня на день услышать весть о начале войны.
Епископу Линкольнскому сразу дали дорогу в королевский покой. Войдя, он обратился к королю с приветствием и поклонился ему, а затем и всем другим королям. Когда он подал королю Филиппу грамоту, тот ее принял и сломал одну маленькую печать, которая была сверху, на лицевой стороне. Грамота являла собой полностью развернутый лист пергамента с большой вислой печатью. Король бегло просмотрел ее, а затем отдал одному клирику-секретарю с повелением зачитать вслух. Как я впоследствии слышал от тех, кто кое-что должен был об этом знать, и в частности от присутствовавшего там сеньора де Сен-Венана[514], текст вызова гласил следующее (или примерно следующее):
«Мы, Эдуард, Божьей милостью король Англии и Ирландии, Филиппу де Валуа пишем. После смерти нашего дорогого дяди, монсеньора Карла, короля Франции, у нас было намного больше родственных прав на земли и корону Франции, нежели у вас. Однако вы присвоили наше наследство и желаете его удерживать силой, вопреки нашей воле. Мы вам на это неоднократно указывали и велели указывать, заручившись весомым и особым мнением Церкви, Священной Римской коллегии и одобрением благородного императора, главы всех юрисдикций (chief de touttes jurisdictions). Однако вы не пожелали прислушаться к нашим доводам и требованиям, но продолжаете придерживаться своего собственного мнения, основанного на неправде. Поэтому мы вас уведомляем, что наше французское наследство мы востребуем с помощью силы — нашей и наших сторонников. Начиная с этого дня, мы с нашими сторонниками объявляем войну вам и вашим сторонникам и отрекаемся от фуа и оммажа, которые без причины вам принесли, и вверяем землю Понтьё вместе с другими нашими наследственными владениями под охрану Божью, а не под вашу, ибо врагом и противником вас теперь считаем.
512
«Вал. м-т»: «И вот случилось, что граф Фландрский услышал разговоры об этом и пригласил Якоба ван Артевельде к себе во дворец побеседовать. Однако Артевельде явился туда с таким большим сопровождением, что граф не имел возможности применить против него силу. Тогда, с помощью многих доводов, граф стал ему внушать, чтобы он помог ему удерживать народ в повиновении и на стороне короля Франции, поскольку он, Артевельде, пользуется в народе уважением, как никто другой. Граф сулил ему много благ, но вместе с тем говорил слова, в которых таилась угроза. Якоб же нисколько не испугался этих угроз, а, кроме того, в душе он любил англичан. Поэтому он бесстрашно ответил, что с Божьей помощью сделает то, что пообещал городской общине. С этим и ушел он от графа.
Тем не менее, граф посоветовался со своими ближайшими придворными, как ему поступить в этом деле. Поскольку графа поддерживали некоторые именитые горожане, имевшие в Генте много родственников и друзей, то ему посоветовали предоставить действовать им, чтобы они убили этого Артевельде тайком или как-нибудь иначе. Они неоднократно пытались сделать это и устраивали много засад на названного Якоба, но безуспешно, ибо все простонародье стояло за него горой, и тому, кто хотел причинить ему зло, надлежало иметь силы, способные противостоять всему городу и Вольному Округу.
За Артевельде всегда следовали праздные люди всякого пошиба, изгнанники и закоренелые негодяи, коих он сам для этого набирал. Кроме того, он постоянно держал подле себя 100 или 200 вооруженных охранников. Средь них было 20 или 30 особенно дерзких, которые развлекали его болтовней и знали все его секреты. Когда он встречал какого-нибудь человека, которого ненавидел или опасался, то подавал особый знак, и того немедленно убивали, невзирая на знатность. Из-за этого его так страшились, что никто не осмеливался прекословить его желаниям. Перед своим домом он постоянно, и днем и ночью, держал надежную стражу, ибо хорошо знал, что его ненавидят. Видя ясные приметы этого, он старался хорошо беречься».
514
Робер де Ваврен (?–1367), сеньор де Сен-Венан, сын Робера де Сен-Венана (?–1346) и Марии де Руа. Состоял в браке с: 1) Марией д’Арлё, 2) Изабеллой де Фьенн. Посвящен в рыцари в ходе осады Тён-Л’Эвека 20 июня 1340 г. Неоднократно сражался с англичанами под французскими знаменами. Был воспитателем юного графа Фландрии Людовика Мальского. Перед битвой при Пуатье (1356) Иоанн II Добрый доверил ему охранять своего сына, дофина Карла. Его присутствие при вручении вызова епископом Линкольнским Филиппу VI Валуа можно объяснить следующими обстоятельствами. Робер де Сен-Венан находился в Аррасе 28 сентября 1337 г., поскольку там проходил военный сбор дворянства Пикардии. Оттуда он прибыл в Амьен, чтобы получить дальнейшие указания от французского короля. Вероятно, Филипп де Валуа вызвал его в Париж как раз тогда, когда епископ готовился вручить свой вызов.