Глава 97
О том, какой договор заключили фламандцы с королем Эдуардом Английским
Когда жители Фландрии узнали, что граф, их правитель, тайно уехал из своего графства и нашел пристанище при дворе короля Франции, и что он не имеет ни малейшей охоты заключить союз с англичанами, то сообща обсудили, как им действовать далее. По совету Артевельде, который, если говорить правду, был более расположен к королю Англии, нежели к королю Франции, они решили послать его в Антверпен в сопровождении самых богатых и почтенных горожан Фландрии, дабы узнать, в чем состоит замысел короля Эдуарда.
Вскоре Артевельде, в сопровождении шестидесяти самых именитых фламандских горожан, прибыл в Антверпен, к королю Англии, который очень радушно принял его самого и всех его спутников из уважения к нему. Королю часто говорили, что Артевельде является верховным правителем Фландрии, и выше него там никого нет. Поэтому он его по-дружески встретил и попотчевал, и сказал, что из любви к нему он облагодетельствует всю Фландрию. Выполняя это обещание, король вернул во Фландрию шерстяной склад, убранный оттуда еще три года тому назад. Но это было сделано с тем условием, что король и все его люди смогут ездить с оружием и без него через графство Фландрское, куда им заблагорассудится. В подтверждение этой договоренности были изданы грамоты, скрепленные печатями короля и добрых городов Фландрии[534].
Еще король попросил у фламандцев, чтобы они соизволили вместе с ним напасть на королевство Французское и пройтись огнем и мечом по Турнези и кастелянствам Лилля и Дуэ. Однако фламандцы тогда отказались это сделать, объяснив, что они связаны с королем Франции очень тяжелыми обязательствами. Если они как-нибудь ему досадят или войдут с войной в его королевство, с них за это потребуют огромный денежный штраф, который вряд ли удастся собрать[535]. Поэтому фламандцы попросили короля, чтобы он соизволил потерпеть до другого раза, когда обстоятельства будут для них более благоприятны. Король счел себя удовлетворенным и пожаловал фламандцам на прощание большие дары и прекрасные драгоценности. Так же сделала и королева.
Затем все фламандцы разъехались по своим городам. Что же касается Якоба ван Артевельде, то он вернулся в Гент. Однако потом он еще часто приезжал в Антверпен навестить короля Эдуарда и обещал ему, что сделает его повелителем Фландрии. Дескать, хотя фламандцы пока отказываются воевать с французами, он все равно предоставит в распоряжение короля, когда понадобится, сто тысяч воинов, полностью вооруженных и готовых учинить пожары в любом месте королевства Французского, которое он укажет. Такие обещания очень радовали короля Эдуарда, и он всерьез надеялся, что стараниями Артевельде сможет получить от земли Фландрской великую помощь. Таким образом, Якоб ван Артевельде стал очень близким другом английского короля, и страшились и уважали его по всей Фландрии.
Глава 98
О самовластном правлении Якоба ван Артевельде
После бегства графа Фландрского во Францию (вам уже было о нем рассказано), Артевельде начал править, словно какой-нибудь государь. Ни один сеньор до него не располагал во Фландрии такой властью. Он завел у себя в Генте большой и внушительный придворный штат и содержал для своей охраны многих слуг и наемников. Каждому из них был положен дневной оклад в четыре больших фламандских «компаньона», и платилось им точно, из недели в неделю.
Кроме того, Артевельде имел своих сержантов и наемников во всех фламандских городах и кастелянствах. Они за деньги выполняли все его распоряжения, шпионя и вызнавая, нет ли где-нибудь недовольных, которые возмущаются, бунтуют и злоумышляют против него. Лишь только Артевелъде узнавал, что в каком-нибудь городе есть такой человек, то не успокаивался, пока не изгонял или не убивал его.
Артевельде не знал пощады, и уберечься от него было невозможно. Он сумел изгнать из Фландрии даже самых влиятельных людей — рыцарей, оруженосцев и именитых горожан — коих он подозревал хотя бы в некотором сочувствии к графу. Одну половину их доходов он отнимал, а другую оставлял на прокормление их женам и детям. Эти изгнанники — а их было очень много — оседали преимущественно в Сент-Омере, и звали их «летунами» или «перелётами».
Короче говоря, никогда прежде во Фландрии и других землях не было графа, герцога или иного властителя, который сумел бы столь сильно подчинить страну своей воле, как это сделал с Фландрией Якоб ван Артевельде, владычествовавший над ней целых девять лет или около того. Он велел взимать в каждой местности Фландрии все ренты, бочечные и винные пошлины, судебные штрафы, мальтоты[536] и прочие налоги, которые прежде поступали в казну графа. Собранные средства Артевельде тратил по своему усмотрению и раздавал, кому хотел, ни перед кем не отчитываясь. Когда он заявлял, что ему нужны деньги, ему, волей-неволей, верили на слово, ибо никто не смел ему перечить. А когда он желал взять в долг у каких-нибудь именитых горожан, никто не решался отказать ему в займе. Действуя так, он сколотил большое состояние.
534
Договор, о котором ведет речь Фруассар, был заключен в Антверпене 10 июня 1338 г. По его условиям, фламандцы получали очень большие коммерческие льготы в торговле с Англией, но в случае военного конфликта между Эдуардом III и Филиппом VI должны были сохранять нейтралитет. Всего тремя днями позже, 13 июня 1338 г., Филипп VI предоставил фламандцам точно такие же льготы и признал за ними право сохранять нейтралитет в случае его войны с Англией.
535
По условиям мирного договора, заключенного в 1320 г. между графом Фландрским, Робером III Бетюнским, с одной стороны, и Филиппом V Длинным — с другой, фламандцы должны были выплатить французскому королю 1 500 000 ливров. Города Лилль, Дуэ и Бетюн с округами отходили к французской короне. При первом же нарушении мирного договора Фландрия должна была подвергнуться церковному отлучению, которое могло быть снято лишь по требованию короля. (Подробнее см.: Пиренн, с. 378–379.) К началу Столетней войны огромный штраф так и не был выплачен. Французские короли всякий раз напоминали фламандцам об этом, равно как и об угрозе интердикта, когда Фландрию охватывали антифранцузские настроения.
536
Мальтот (от латинского