Верно. Не Венеры. Богиня тут не при чем. Тут императрица постаралась.
- Следователи в том рассказе думали, что полоса такая на теле, точно как у этого вашего Павла, от длинного чулка с песком получается. То ли забивают им, то ли давят. Мафиози итальянские, - капитан хмыкнул, - Только знаете, нам в городе итальянские мафиози без надобности. Криворожской шпаны за глаза хватает.
- Ничем помочь не могу, - сухо ответил Роман.
- И опять таки жаль, - горестно вздохнул капитан, - Убийство-то как раз по вашей специальности. В смысле, литературное очень. Способ - как в рассказе, и еще это стихотворение пушкинское крутится. Прям маньяк литературный орудовал.
- Что-то я вас не пойму, - Роману надоело. Слишком уж крупные неприятности ждали его буквально через пару минут, за порогом университета. У него просто не было сил играть с капитаном в кошки-мышки. - Я вас как эксперт интересую... или как подозреваемый?
- Да я и сам пока не пойму - с подкупающе искренним недоумением сказал капитан, - Но как пойму - непременно вам сообщу. И считай - приехали, Роман Борисович.
- Приехали? А, да. - их машина уже стояла возле ректорского корпуса. Роман принялся неловко вылезать.
- Счастливого вам Нового года, - задушевно пожелал капитан, а человек на заднем сидении приподнял шляпу в прощальном приветствии. Лица его Роман снова не увидел, лишь сухие породистые пальцы, небрежно придерживающие тулью.
- А еще шляпу надел, - под нос пробормотал Роман, провожая взглядом медленно отъезжающую машину. Потом встряхнулся - то, что ему предстояло, было хуже и похорон, и милиции вместе взятых.
На стене приемной поблескивала яркая новогодняя гирлянда и нежно пахла хвоей сосновая веточка в вазе на секретарском столе. Раньше Роман любил Новый год и всю эту блестящую радостную мишуру, но вот уже несколько лет как любовь сменилась страхом и отчаянием. Год оканчивался, неумолимо уходя в пустоту, а в его жизни все так и оставалось: убогая должность, убогая зарплата, и перспективы - нет, не сомнительные, несомненные. Несомненно плохие. Ну а уж нынешний год был вообще чемпионским. Не просто никаких успехов, а крах, полный и абсолютный. И окончательное утверждение своего краха он получит сейчас, за дверью ректорского кабинета.
- Иван Алексеевич уже там, ждут только вас, - сообщила секретарша, явно осуждавшая аспиранта, заставляющего ждать двух профессоров.
Роман мгновение помедлил - а, перед смертью все равно не надышишься - и потянул за ручку.
- Ну вот, убедитесь сами, - не глядя на Романа, шеф брезгливо повел в его сторону рукой, - Даже сюда не может явиться без опозданий.
- Простите, - пробормотал Роман. Сесть ему не предложили и он, словно проштрафившийся школьник, переминался на красной ковровой дорожке, - Меня задержали... Милиция.
- Час от часу не легче, - вздохнул шеф, - Теперь его еще и милиция задерживает. По-моему, вопрос ясен.
- Я свидетель, - с тихим отчаяние сказал Роман, - Я тело нашел. Случайно.
- Будьте любезны не перебивать. Вы позорите университет!
- Минуточку, Иван Алексеевич. - гулко пробасил ректор, - Я не могу уволить человека за то, что он свидетель по какому-то делу...
- Только свидетель? А может все-таки подозреваемый? Во всяком случае, мне в правоохранительных органах дали понять...
- Закроем эту тему, Иван Алексеевич, - ладонь ректора мягко, но весомо прихлопнула по столешнице, - Презумпцию невиновности пока никто не отменял. Если у вас больше ничего...
- У меня весьма и весьма «чего». - шеф нервным движением выдернул из портфеля папку и принялся развязывать шнурки. - Молодой человек работает у нас по госбюджетной теме, младшим научным сотрудником. Кроме него, еще научный руководитель, то есть я сам, и двое на полставки. И вот извольте, журнал посещаемости за истекший год. У всех приход-уход, роспись... Профессор, и тот не ленился отмечаться, - шеф ткнул пухлым пальцем себя в грудь, чтоб, не дай бог, не перепутали, кто тут профессор, - И только любезный Роман Борисович не соизволил. Безалаберность такая крайняя, или может, редко бываем на работе?
А еще может - журнальчик этот никогда не существовал, и вы его состряпали как раз к разборкам в ректорском кабинете, а, дорогой шеф? Роман лишь судорожно перевел дух. Коллеги молодцы! Приказал им шеф в подложном журнале расписаться, а им что, они с дорогой душой. Да нет, зря он на ребят метет. Еще две недели назад велел бы ему шеф проставить свои подписи за год - он бы тоже расписался. Решил бы, ректорат очередную дурь породил, даже не подумал, что против кого-то готовится подлянка. Обвинять шефа в прямом подлоге - занятие бессмысленное и весьма опасное. Вот тогда ректор точно Романа из университета выкинет. Из чистой солидарности и чтоб другим неповадно было.