- Вот так лише скажешь, що все закончено, а оно… Ни, опоздаю, точно опоздаю… Ось! – Янка выпрямилась, держа в руках длинную плоскую коробку, больше всего похожую на коробку с красками.
- Ну и куды тут наши десять тысяч баксив смоталыся? – сказала она, доставая из коробки старенькую разлохмаченную кисточку, - Ось побачите, це все Славик…
Наклонившись над местом, где была найдена брошенная сумочка, Янка начала быстро-быстро разметать щеточкой лежащий в коробке тускло отблескивающий темный порошок. Тяжелые, словно ртутные, порошинки неуклюже разлетались в стороны. Сперва Роману показалось, что они просто беспорядочно клубятся в воздухе, скапливаясь над ступенями в небольшое темное облачко. Ничего не происходило. Спросить у Рико, что это они такое делают, или не стоит: может, в кодификаторе все написано, а он пропустил? Роман рассеяно глядел на лепящиеся друг к другу пылинки и… вдруг вздрогнул.
Слепленная из тысяч святящихся пылинок, сквозь серебристое облачко ясно просматривалась затянутая в сапог женская ножка… Пылинки продолжали роиться, облепляя собой нечто невидимое: вот проступил край пушистой шубки, вот показалось что-то… Конечно! Болтающаяся на ремешке сумочка!
- Хорошо, что все трое близко стояли. Сейчас проявится… - тревожно покусывая губу, промычал Рико.
Из глубин облачка проступили три человеческие фигуры. Такое Роман видел только в детстве, когда клал бумагу поверх рельефной картинки, а потом просто закрашивал лист карандашом. Сквозь сплошные темные линии на листке проступал, словно призрачный, контур спрятанного снизу рельефа.
Такими они и были – эти трое: привалившийся к перилам безучастный Серега, топчущийся у дверного проема Славик и Лина у него за спиной.
- А почему мы раньше этой штукой не пользовались? – невольно говоря шепотом, словно мог спугнуть возникающие контурные изображения, спросил Роман.
Рико поморщился:
- У актоскопии очень узкая сфера применения. Только если событие произошло совсем недавно и только если объекты лишены оккультической составляющей. Но тут должно подействовать. Merde, смотрите!
Роман растерянно моргнул – это было самое настоящее «merde». Призрачный силуэт Лины, мягко, словно его перенесло порывом сквознячка, перепорхнул поближе к мужу… Очерченная тусклым порошком рука скользнула внутрь призрачной сумочки и наружу выглянуло короткое тупое рыльце…
- Пистолет! – ахнула Янка. Она замерла, перестав размахивать щеточкой, рот у нее глупо приоткрылся – выражение лица стало как у рыбы, прижавшейся носом к стенке аквариума.
- Янка! – прикрикнул на нее Рико, и она снова замахала щеточкой.
Роману послышались голоса, одновременно гулкие и неясные, так звучит соседский телевизор сквозь стены панельных домов.
- Стой… месте… Слав… Штаны… не… …мочи.
Пистолет прижался к спине Славика, мужчина замер, не осмеливаясь повернуть головы.
Кажется, он что-то спросил, но слова его слились в сплошной неразличимый гул.
Зато ответ Лины прозвучал гораздо отчетливей. Женщина смеялась:
- Что делаю? То самое… что и с твоим… братцем… Избавляюсь от вас, подонк…
- При сильных первичных эмоциях громкость усиливается, - тихо шепнул Рико.
- Первичных? Любовь-ненависть? – уточнил Роман.
- Вы думаете это у них такая любовь? – поднял брови Рико.
- Пистолет… глушителем… - сказал призрак Лины, - Не… рассчитывай… отойди…
Два силуэта, словно бы связанные между собой пистолетом, заскользили прочь от дверного проема – Славик послушался и отступил.
- Десять тысяч уходили, а я тэбэ ногу бинтовала та баньши подманивала! – сквозь стиснутые зубы прошипела Янка.
Зыбкая Линина рука проплыла по воздуху, протянутые пальцы манили, манили… Серегин силуэт медленно отлепился от стены и потянулся к ней.
- Доделай… - прошелестело, - Второго – тоже… Все… получишь… обещала… - и призрачные пальцы легко прошлись по лицу призрачного Сереги, погладили, взъерошили волосы, - Бери… его… Скорее…
И три слепленных из актоскопического порошка силуэта, будто подхваченные дующим в окна ветром, понеслись вниз по лестнице.
- За ними! – крикнул Рико, срываясь следом, - Может быть еще успеем.
- Десять тысяч! – прыгая через три ступеньки, Янка ринулась вниз.
Роман попытался последовать за ними. Перевязанная зеленым бинтом нога тяжело подломилась в щиколотке. Он повис, цепляясь за перила.
- Не догоню, так хоть согреюсь, - бормотал он, медленно сползая со ступеньки на ступеньку. На открытой всем ветрам лестнице и впрямь было невыносимо холодно. И еще жутко. Рико и Янка исчезли, и гостиница возвышалась над ним гигантской железобетонной ловушкой, серые стены смыкались над головой, ему казалось что воздух густеет, будто заматывает его в промозглый, высасывающий жизнь кокон, нашептывая в уши, что выхода нет, остается лишь покориться, раствориться в бесконечном сплетении бетонных коридоров…