Отец никогда не разговаривал со мной о том, что случилось, когда он попал в руки Нериссы. Не рассказывал об этом и мой дядя. Но по возвращении из страны фейри оба написали подробные отчеты Инквизитору. Мне… меня пригласили прочесть эти отчеты от начала до конца и пересказать их вам во всех подробностях.
А подробности таковы: на семь долгих лет мой отец стал для Нериссы игрушкой. Она связала его с собой, но не какой-нибудь цепью или веревкой, а темной магией фейри. Ее слуги схватили Эндрю, и Нерисса надела на него серебряный ошейник. И отец стал видеть леди Нериссу совсем не такой, какой она была на самом деле: не чудовищем, а чудом. Ошейник обманывал его глаза и сердце и превращал ненависть к похитительнице в любовь. Или, вернее, в то отвратительное чувство, которым фейри подменяют настоящую любовь: безоговорочное преклонение. Отец сделал бы для леди Нериссы все, что угодно. Да он и делал для нее все что угодно все эти семь лет.
А ведь был еще и Артур, младший брат Эндрю, слишком юный для своих лет. Добрый, как говорили. Мягкий.
И леди Нерисса тоже сделала из него игрушку. Инструмент, с помощью которого можно было мучить моего отца и добиваться от него полной покорности.
Отец все эти годы прожил в любви, навязанной ему против воли. Артур же прожил все эти годы в ужасных муках.
Артур заживо сгорал, много раз, снова и снова; огонь фейри пожирал его плоть и кости, но не убивал до конца. Артура пороли, и плеть с шипами оставляла незаживающие раны на его спине. Его приковывали к земле, связывая по рукам и ногам, словно дикого зверя, и заставляли смотреть, как худшие его кошмары проходят у него перед глазами: своими чарами фейри показывали Артуру, как его родные и близкие умирают в муках, снова и снова.
Артура убедили, что Эндрю отказался от него – предпочел любовь фейри узам плоти и крови, связывавшим его с братом. И хуже этой пытки ничего нельзя было выдумать.
Он сломался. Всего за год. Остальные шесть лет фейри лишь плясали и хихикали на руинах, в которые превратилась его душа.
Но они рано радовались.
Артур был Сумеречным охотником, а это кое-что да значит. Однажды ему, уже полубезумному от боли и страданий, пришло видение – видение его будущего: тысячи лет мучений; десятилетия, века, проведенные в царстве фейри, где он превратится в сломленное, дряхлое, уродливое существо – и таким вернется в мир, где минул всего один день. В мир, где все, кого он знал, еще молоды и здоровы. В мир, где останется только молить о смерти, ибо его родные и близкие не должны жить рядом с тем, в кого он превратится. В мире фейри нет времени; его мучители могли бы похитить всю его жизнь. Да что там! Он мог бы провести здесь хоть десять жизней – а Дивный народ все равно не нарушил бы данного слова.
Ужас судьбы, грозившей Артуру, оказался сильнее боли и дал ему силы вырваться на свободу. Ему пришлось пойти против собственного брата, очарованного леди Нериссой и убежденного, что должен защищать ее любой ценой. Артур сбил его с ног и собственным кинжалом леди Нериссы вспорол ее от шеи до живота. Тем же кинжалом он разрезал колдовской ошейник и освободил от него отца. И братья вместе бежали из страны фейри и вернулись в обычный мир. Оба были покрыты шрамами – зримыми и незримыми.
Написав отчеты Инквизитору, братья покинули Идрис и расстались друг с другом. Когда-то они были близки, как парабатаи, но теперь не могли даже видеть друг друга. Оба стали друг для друга живыми напоминаниями о том, что каждый перенес и потерял. Они не могли простить друг другу ни своих ошибок, ни своих успехов.
Может быть, в конце концов они бы смогли помириться.
Но Артур уехал в Лондон, а отец вернулся домой, в Лос-Анджелес, где быстро влюбился в одну из Сумеречных охотниц, проходившую обучение в тамошнем Институте. Она его тоже полюбила и помогла забыть годы, проведенные в стране фейри, – годы, полные кошмаров. Они поженились. У них родился сын. Оба были счастливы – пока однажды кто-то не позвонил в дверь. Мама наверняка кормила маленького Джулиана или укладывала его спать. Отец закопался в своих книгах. Кто-то из них пошел открывать и увидел на пороге две корзины, а в каждой – спящий младенец. Это были мой брат Марк и я. Только теперь отец понял, что за те семь лет леди Нерисса родила двоих малышей, – а он, очарованный волшебством фейри, ничего не замечал.
Отец и его жена, Элеанор, вырастили нас как настоящих Сумеречных охотников, нефилимов по крови. Как своих собственных детей. Будто бы мы не были чудовищами-полукровками, которых враги подкинули им обманом. Будто мы – не вечные напоминания об унижениях и пытках, о бесконечно долгом кошмаре, который отец с таким трудом старался забыть. Они сделали все, чтобы полюбить нас. Возможно, они на самом деле нас любили – так сильно, как не смог бы любить никто. Но, как бы то ни было, в одном я уверена абсолютно: Эндрю и Элеанор Блэкторны были отличными Сумеречными охотниками, лучшими из лучших. А значит, и достаточно умными, чтобы знать, пусть даже где-то глубоко внутри, что на самом деле нам нельзя доверять.