– Присаживайся!
Я устроился рядом с девушкой и уставился на горизонт. С холма открывался вид на зелёную пойму реки, какой-то островок за ней и серый штакетник многоэтажек, растянувшийся до горизонта. Река словно была границей между зелёным миром природы и каменными джунглями, которые возвёл человек.
– Смотрю, двадцать первый аркан тебе очень нравится, – заметила Лея, – но мы сейчас в другой пойдём. Потому, давай, возвращайся.
Она пощёлкала пальцами у меня перед носом.
– А разве это не ты сейчас? Ну, сделала? – удивился я, отрывая взгляд от реки.
– Нет, это ты сам вошёл, – улыбнулась Лея. – Я потом научу тебя, но сейчас другое. Проверим, как у тебя с визуализацией. Ты сейчас закроешь глаза и будешь представлять те образы, что я скажу. Если удастся собрать в воображении картинку – замечательно. Нет – просто пытайся. Главное, не усни.
– Попробую, – я сел поудобнее, прикрыл глаза и приготовился слушать.
Голос Леи стал чётким и размеренным, без эмоций и интонаций, как у робота. Сначала она сказала мне успокоиться и дышать по её команде «вдох-выдох». Некоторое время я привыкал слушать голос и создавать образы, которые он озвучивал.
– Вокруг тебя – зелёное поле, рядом протекает река. Ты слышишь её мерный шум. Посмотри на небо, там звезда, которая даёт энергию всему живому. Почувствуй силу, исходящую от звезды, этот поток…
В какой-то момент голос отошёл на задний план, и передо мной развернулась картина. Я и вправду сидел на поле с высокой изумрудной травой, вдали блестела узкая полоска реки. Совсем рядом паслось стадо коров, они мерно щипали траву, переходя с одного места на другое. Над всем этим мерцала звезда, она совсем не слепила, как солнце, и можно было разглядеть, что она серебристая и пятиконечная. От неё исходил такой же серебристый свет, который наполнял всё вокруг и придавал этому миру слегка металлический оттенок. Этот свет питал траву, коров и меня. Просто проходил через кожу и наполнял изнутри. Я почувствовал себя частью этого мира и, влившись в него, заметил кое-что ещё. Свет, который давало солнце, взращивал траву, когда её поглощали коровы, он передавался им, но время от времени какая–то из коров падала, растворялась в земле, и на её месте вырастала яркая трава, которую подходили щипать другие коровы. Энергия не пропадала, она просто ходила по кругу. Откуда-то пришло понимание, что и я когда-то стану частью этого цикла, потому что всё едино. Мир – одна большая музыкальная симфония, в которой мы – всего лишь ноты. Каждый прозвучит своё время, но мелодия останется. Перетекая, переливаясь и перерождаясь. И музыка зазвучала, невероятно красивая и мелодичная, нежная и в то же время мощная. Ничего подобного я никогда в жизни не слышал. Тут, казалось, сочетались все известные инструменты: плавные переливы флейты, высокие пассажи скрипки, даже мощный тембр барабанов был слышен на дальнем плане.
Время остановилось, и под эту мелодию я раз за разом наблюдал цикл перерождения и смерти, наполнялся энергией звезды, и что-то внутри меня вибрировало в унисон этому миру. Не сразу я заметил диссонанс: голос, резкий и настойчивый. Он звал, даже приказывал мне вернуться. Вернуться куда?
– Андрей, пора возвращаться! Если не вернёшься, ведьма точно заполучит отца!
И мир дрогнул.
Последняя фраза вызвала внутри меня волну возмущения. Картинка зелёного поля треснула и рассыпалась на части. Я открыл глаза. Несколько вдохов-выдохов потребовалось, чтобы прийти в себя.
Голос Леи казался слишком резким и неприятно бил по ушам:
– Ну, ты в потоки входишь, жесть! Не вытянешь. Нет, такое погружение – это круто, но я уже не знала, что с тобой делать. Вроде раньше такого не было, ты в простой медитации высидеть не мог!
Я повернулся к девушке и приложил палец к губам:
– Тссс… смотри, какой закат.
Видимо, пока я наблюдал за виртуальными коровами, прошло прилично времени. Солнце уже коснулось горизонта. Небо, казалось, вобрало в себя все оттенки от нежно-сиреневого до багрово-красного, и река отражала их в своём зеркале.
Лея моего прекрасного настроения не разделяла. Я получил резкий тычок в плечо и выговор:
– Хватит залипать! Нужно «переварить» полученную в медитации энергию. На низы докинуть. А ты сейчас на восторги всё потратишь. Давай, поднимайся!
Она пнула меня ещё раз, да так сильно, что я чуть не повалился в траву.
Я бы возмутился, но тут до меня дошёл один неприятный факт: ноги затекли так, что не чувствовались.
– А-а-а-о-у! – я взвыл, растирая конечности, по ним побежали болезненные колики.
– Ага, вот сейчас взбодришься! – обрадовалась Лея.
– Не знал, что ты такая злорадная, – пробормотал я, пытаясь разогнуть левую ногу.
– Извини, но нельзя так подсаживаться на поток. Вообще я, кажется, поняла, – голос Леи стал задумчивым. – Ты побывал в тонком мире, и это изменило тебя. Тело запомнило состояние. Теперь на раз в энергопотоки входишь. Может, ты сможешь видеть мир ярким очень скоро, если, конечно, будешь регулярно заниматься.
Минут через двадцать мы спустились с холма и пошли по широкой дороге вдоль деревьев. Мир вокруг снова стал обычным, а я рассказывал Лее своё видение.
– Никогда не любил классику или этно, ценил в музыке тексты или драйв, но эта мелодия… Она лучшее, что я когда-либо слышал! Она совершенна, понимаешь?
– Так вот откуда музыка там была! – воскликнула девушка.
– Ты тоже слышала? – удивился я.
– Конечно, я же была там вместе с тобой. Но не вовлекалась, наблюдала со стороны, чтобы вытащить.
– И что, музыка не показалась тебе чем-то особенным? Захватывающей, восхитительной, божественной наконец?! – не унимался я.
– Ну, красивая, – пожала плечами Лея. – Послушай, не делай такое кислое лицо, это ведь твоя музыка. Ты как-то интересно работаешь с пространством, через звук, заставил потоки энергии звучать. И, конечно, тебя с этого протащило. А я вообще не вовлекалась, смотрела со стороны, чтобы вытащить тебя, если залипнешь. И, признаюсь, это было непросто.
Я задумался, прислушался к ощущениям внутри.
– Знаешь что, Лея. Я дико хочу есть. Тут вроде «Якитория» была недалеко от входа.
– Вот это дело! – девушка просияла. – Тебе как раз надо «заземлиться» после медитации. И я тоже очень проголодалась!
Сидеть в ресторане в воскресенье вечером желающих набралось не особенно много – завтра же на работу. Мы без труда нашли свободный столик у окна. Поджарый парень-официант притащил меню, и Лея на некоторое время залипла, выбирая роллы. Потому её вопрос застал меня врасплох:
– Как твои кошмары?
– А? Что? – не понял я, отрывая взгляд от картинки рисового супа с лососем.
– Ну, кошмары, которые у тебя теперь вместо ОСов, – девушка закрыла меню и уставилась на меня зеленющими глазами.
– А, – я постарался взять небрежный тон. – Ну, это так, не сказать чтобы прям кошмары. Это от перенапряжения на работе. Снится, что я не справляюсь, заваливаю проект.
– Прямо каждый раз всё на работе? – Лея сощурилась.
– Не каждый, – я тоже закрыл меню и стал припоминать. – Иногда просто косячу.
– Но отец присутствует в каждом сне?
– Да нет, один раз я вообще был физиком-ядерщиком и что-то не то в реакторе нажал, из-за чего всему миру пришел ядерный Армагеддон. А я почему-то один остался жив и бегал там, пытался всё исправить, – я усмехнулся. – В общем, нервяк. Видимо, я не верю в свои силы в этой отцовской фирме. Психологи бы так сказали, да?
– Психологи – да, – кивнула Лея.
– А эзотерики? – уточнил я.
– А эзотерики нашли бы в этом возможность. То, что ты видишь, – это называется «повторяющиеся сны». Сны с похожим сюжетом, который можно свести к одному – ты берёшь на себя ответственность и не справляешься. Это ключ к какому-то блоку, убрав который, ты высвободишь часть энергии. Станешь сильнее, грубо говоря.
– А Колян говорил – просто сны, – засомневался я.