– С вами? – выдохнул я.
– А что, вы считаете, я слишком стар? – мастер улыбнулся, и от его глаз разбежались лучики морщин.
– Не-не-не, – я замотал головой, – конечно нет.
– Тогда – онегае симас? – спросил сенсей, всё еще хитро улыбаясь.
– Онегае симас, – поклонился я, и мы скрестили мечи.
Сенсей легко отвёл кончик моего меча с первых же движений.
– Вы не держите центр, – заметил он. – Дальше.
Спустя несколько движений он снова повторил своё замечание.
– Давайте так, сейчас ваша задача – сосредоточиться на тандэне, – сказал он. – Не забыли за выходные, где он находится?
Я помотал головой, стараясь убрать его меч с центра.
– Эта точка отвечает за волю воина, нужно чувствовать её в бою. И все движения делать как бы из неё. Понимаете? Вы атакуете меня из живота, из своего центра. Попробуйте почувствовать.
Мы снова повторили ката, и я старался удержать центр, уловить ощущения в этой проклятой точке. Выходило не очень. Зато я почувствовал кое-что от сенсея, когда он атаковал: что-то пыталось ворваться в мой центр, целясь прямо в живот. Оно угрожало и незримо давило, заставляло подчиниться, уступить. Я всем телом вдруг остро ощутил опасность, исходящую от каждого движения сенсея. Даже когда он был в защите, угроза только пряталась, готовилась к очередному прыжку.
– Вообще-то, вашей задачей было сосредоточиться не на мне, а на себе, – сенсей закончил ката, прищурил один глаз и опустил меч. – Но примерно такого и вы должны добиться. Битва – это ещё и проверка на прочность двух центров воли. Если вы будете в этом уступать противнику, техника не поможет. Как я уже говорил, мы тренируем не только тело, но и дух.
Я кивнул.
– Конечно, всё это пока слишком сложно для вас. Нужно сначала запомнить движения, форму, а потом наполнять её содержанием. Но работать с центром вы должны начать уже сейчас. Это не быстрый путь. Поработайте над этим самостоятельно до конца тренировки!
Мы ритуально раскланялись, поблагодарив друг друга по-японски, и я пошёл к зеркалу.
Вот досада.
Я стал повторять ката, сосредоточившись на точке в центре живота, и параллельно жалел о том, что упустил возможность пофехтовать с Аржаной. Через пару повторов в животе появилось тепло, как в прошлый раз. Значит, всё-таки получается! Я отбросил мысли о девушке и до конца занятий усиленно сосредотачивался на этом ощущении тепла.
После тренировки я вихрем влетел в раздевалку и стал спешно стаскивать с себя кимоно. Надо успеть собраться, чтобы занять место в «засаде» у выхода. Нельзя упустить Аржану.
– Твою ж мать! – я чуть не выронил джинсы. На животе красовался ровный красный круг. Пятно! Ещё краше, чем после прошлой тренировки. Поясом натёр, значит! Ага, как же.
За дверью послышались шаги, и в раздевалку ввалился Василий, бурно обсуждающий что-то с Романом.
Я быстро натянул джинсы и принялся сворачивать кимоно. Надо поймать Аржану, с остальным разберемся потом.
Как выяснилось, торопился я не зря. Аржана выпорхнула из дверей одной из первых.
– Ты к метро? – спросил я, пристраиваясь рядом.
– Ага, – девушка кивнула, посмотрела на меня и немного сбавила шаг.
– Спасибо за блокнот, он удобный. Только я его в него другое решил записывать.
– И что же? – Аржана вопросительно приподняла бровь.
– Ну, на обложке ловец снов, значит, он подходит для их записывания. – Я замер, выжидая. Намёк достаточно прозрачный, чтобы начать разговор.
– Ты записываешь сны? – девушка вопросительно посмотрела на меня. – Зачем?
Вопрос меня несколько обескуражил. Не такого ответа я ожидал. Она испытывает меня? Проверяет?
– Ну да, веду дневник сновидений, чтобы лучше запоминать.
– Интересно, – протянула Аржана. – Это для творчества нужно? Я слышала, художники или писатели находят идеи во сне.
– Ну, типа того. У меня такое хобби, – я старался подавить чувство неловкости, но уже понял, что разговор не выходит. То ли она вправду не в теме, то ли очень умело притворяется. Может, проверяет, хватит ли у меня духа напрямую заговорить о магии? – Я занимаюсь осознанными сновидениями!
Молчание и внимательный взгляд чуть раскосых глаз.
«Аржана, ну честно, хватит!» – мысленно взмолился я. Но вслух сказал другое:
– Слышала о таком?
– Сны, в которых знаешь, что спишь? Попадался как-то пост на Дзене, – ответила девушка.
– Ну да, – отозвался я. – Те самые сны…
И осёкся, не зная, что сказать дальше.
– Интересно. И для чего ты их используешь? – спросила она.
– Ну, – я замялся, не рассказывать же ей про ведьму, – можно путешествовать по всяким интересным местам, самому создавать локации, на драконах летать, например. Всё, что угодно!
– То есть, получается, это как игра? – уточнила Аржана.
– Ну, не совсем, – ответил я. – Можно использовать сны для решения каких-то проблем в реале. Например, снится постоянно один и тот же сон, кошмар. Можно осознаться и попробовать разобраться прямо там, на месте, откуда такой сюжет. Сны – это же прямой путь к подсознанию.
– А вот это здорово, – во взгляде Аржаны появилась заинтересованность.
Может, она всё-таки меня проверяет? Моё отношение к теме? Мы уже спускались в метро, и я, преодолевая ступеньки, поспешил продолжить:
– Говорят, можно встречаться во сне. Если бы мы с тобой, например, занимались осознанными сновидениями, то могли бы осознаться и войти в сон друг к другу. Вместе путешествовать по каким-нибудь интересным местам.
Аржана улыбнулась и прошла турникеты. Мы встали на эскалатор, который начал спускать нас под землю. Девушка повернулась ко мне и некоторое время смотрела, будто изучая. Под этим пристальным взглядом мне сделалось неловко.
– Ну, это, конечно, очень сложно – совместное сновидение. Вообще не все верят, – продолжил я.
– А ты веришь? – спросила Аржана.
– Да, конечно! – Где-то внутри я снова почувствовал слабое биение надежды. Сейчас она скажет, что проверяла меня, и мы поговорим о защите, о ведьмах и том, как мне научиться использовать эгрегор нашей школы во сне.
– То есть у тебя получалось? – уточнила девушка. В прищуренных глазах доля смешинки, любопытство и ни одного намёка на события прошлой ночи. Чёрт, что же делать?! Свести всё к шутке? И снова отречься от магии, как с Борисом?
– Вот как раз хотел узнать, – я собрался с духом и выпалил: – Не помнишь ли ты, что тебе сегодня снилось?
Эскалатор закончился, и девушка развернулась, чтобы сойти. Но я успел заметить, как она спрятала в ладонь улыбку.
– Ну что, мне на Измайловскую, – Аржана повернулась уже с серьезным выражением лица. Лишь в карих глазах плясали озорные искорки.
– А мне в центр, – отозвался я.
– Тогда до следующей тренировки, – девушка оглянулась на приближающийся поезд и снова посмотрела на меня. – Если хочешь с кем-то встретиться, есть и более простые способы. Особенно, если вы живёте в одном городе.
Она махнула рукой на прощание и скользнула в открывшиеся двери вагона.
Я не успел ничего ответить. Просто стоял и смотрел, пока вагон не тронулся, увозя от меня Аржану и тайну, так и оставшуюся нераскрытой.
Теряясь в догадках, я смотрел вслед уходящему поезду. Она не захотела раскрыться или действительно ничего не помнит. А может, это вовсе не Аржана спасла меня во сне? Тогда кто? Надо попробовать поговорить с этой девушкой-воином во сне. Но как встретить её снова?
– Это любовь, сынок, – кто-то сзади похлопал меня по плечу.
Я проскочил на месте и обернулся.
Дед, сухой и загорелый, пронзительно смотрел на меня чёрными глазами. В этих глазах горели дьявольские огоньки. А ещё он улыбался, хитро так, будто всё про меня знал.
Дед вдруг сделал выпад и ткнул меня в живот, а потом рассмеялся, дико так, как сумасшедший. Волна мурашек пробежала по коже от пяток до макушки. Внутри всё похолодело. Вот тогда я отскочил и понёсся по платформе, поддавшись приступу дикой паники. Спазмы подступили к горлу, мышцы живота закрутились в тугой узел. Руки и ноги были как деревянные, колени не гнулись, не желали двигаться быстро. В ужасе я понимал, что дед за спиной мог настигнуть меня в два счёта и сделать что-то страшное, что и вообразить невозможно.