Обер-камергер Ея Величества вошёл в просторную залу вслед за Гектором, распахнувшим высокие полотна дверей перед важным гостем. Граф, не снимая перчаток, с недовольным видом постоял, наблюдая за напряжённой деятельностью сотрудников «Альт Пальмиры», потом упрекнул:
‒ По старинке работаете. Как вы собираетесь проводить фестиваль при такой организации. Просто безобразие! Немедленно составьте список всего необходимого. Времени крайне мало, а вы тут «Берлин» слушаете.
‒ Ваше Сиятельство, шуршим словно бурундуки поздней осенью. Нет времени чашку кофе выпить.
‒ Утром император вызвал к себе в спальню, а мне нечего докладывать. Безобразие! Я не могу с вами связаться, чтобы выяснить положение дел. Нужен подробный отчёт. Пришлось лично приехать!
‒ Ферапонт, в чём дело? Почему граф не смог дозвониться?
‒ Маэстро, у меня две руки и те завязли в работе! – продолжая печатать, ответил секретарь.
‒ Ваше Сиятельство, вчера меня осчастливили, сегодня мы здесь! Император не выспался – смените сомнолога, но не рвите ногти на пальцах.
‒ Для обстоятельного доклада нужен экскурс в процесс, так сказать.
‒ У вас имперская хватка, сразу понял ‒ кричите по делу. Идёмте в кабинет, расскажите свои капризы.
‒ Пустяковое дело, ‒ бросая перчатки в цилиндр, начал граф. ‒ Поможете погрузиться в материал, увидеть всё вблизи: милонгу, дуэль, желательно, принять участие, конечно, в качестве зрителя.
‒ По-настоящему? Слегка необычные у вас прожекты. Просто извращённое любопытство, вы не находите?
‒ А в чём трудность? Используйте своего замечательного секретаря, пусть отрабатывает патент на работу в империи. Давайте я с ним поговорю.
‒ Это зачем? Дался вам мой секретарь! Вот у вас этакая великосветская бесцеремонность по отношению к подданным наблюдается. Вы считаете это нормальным?
‒ Не говорите глупостей! Империя может, например, помочь с долголетием. Вы, как я понимаю, на данный момент слегка ограничены в средствах.
‒ Что, ценного работника хотите сманить. Ему остаётся только крикнуть: «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!». А давайте спросим предмет торга? Я вынул латунный свисток-затычку из переговорной трубы и подул в блестящий раструб:
‒ Да, патрон, ‒ на мелодичную трель из приёмной вошёл мой помощник.
‒ Ферапонт, скажи на милость, готов рискнуть единоличной жизнью, чтобы удовлетворить любопытство графа?
‒ Позвольте, вы ставите вопрос слегка некорректно, ‒ перебил вельможа. ‒ Молодой человек, у вас есть прекрасная возможность изменить судьбу, приняв участие в небольшом спектакле.
‒ И в качестве кого я приму участие: злодея или героя? ‒ вежливо спросил секретарь.
‒ Скорее всего, этакого экспериментатора, что свойственно вашему характеру, как мне представляется. Вызовите кого-нибудь на дуэль и только.
‒ Надеюсь, это будет фарс и рисковать жизнью на самом деле нет нужды?
‒ Напротив, просто необходимо ‒ для чистоты опыта, так сказать.
‒ Извините, а где подвох? Патрон, объясните в чём дело?
‒ Ферапонт, уволь, тут граф решил в Господа Бога поиграть, вот пусть и донесёт до твоего сознания свои прожекты от первого лица!
‒ Понимаете, у меня своя метода, ‒ граф встал с кресла и сделал несколько шагов по кабинету. ‒ Катастрофическая нехватка времени вынуждает получать информацию в сублимированном, сжатом, так сказать, виде. Крайне эффективный способ, должен заметить. Отвечайте, вам есть нужда прожить на 50 лет дольше или предпочитаете остаться при своих? Это более чем щедрое предложение.
‒ Странный выбор! Скажите, ради бога, зачем я должен убивать ни в чём неповинного человека?
‒ Это не вашего ума дело! Взамен полёт на Венеру в столичную клинику по продлению жизни. Выгодный обмен: жизнь за жизнь.
‒ Маэстро, других вариантов, я понимаю, не предвидеться?
‒ Быстро на полвека ты у меня точно не соберёшь, а к старости уже не то удовольствие. Здесь есть настоящий шанс, ‒ ответил секретарю, уткнувшись с сердитым видом в ведомость по зарплате сотрудников агентства.
‒ Патрон, вы же не хотите от меня избавиться?
‒ Дорогой мой, если прирежут, произнесу речь: «Каким он парнем был!» Сделай одолжение, решайся уже! Нам работать надо.
Глава 5. Дуэль на мосту
Солёная пена на гребнях беспокойных волн раз за разом оставалась на камнях у подножья дворца в стиле модерн, от которого уходил к широкой набережной кованный мост с ржавыми болтами. Под звук крещендо испанской гитары морской ветер рванул длинные полотнища белых штор с мраморных балюстрад внутрь зала, когда вошла рыжеволосая принцесса с изумрудными глазами.
‒ Она прекрасна! Ферапонт, вы счастливчик, иметь столько удовольствий совсем близко. Можно уже забыть о поисках смысла жизни, он сейчас будет в ваших объятиях.
‒ Спасибо, граф, позвольте начать забвение, ‒ Ферапонт поднялся навстречу девушке.
‒ Принцесса, только благодаря вам, нужно верить в смысл жизни.
‒ Отчего?
‒ Можно оставить поиски, вы его взяли в плен.
‒ Общение с графом на вас хорошо влияет.
‒ Совершенно с вами согласен. Предлагаю провести экзамен немедленно, прошу, ‒ Ферапонт увлёк молодую барышню на паркет.
Не посвящённая в сценарий, принцесса после танца с интересом разглядывала публику, когда к столику подошёл коренастый милонгеро в золотистом парчовом жилете и пригласил на паркет. Ферапонт намеренно громко спросил Модест Алексеевича:
‒ Граф, а что вы думаете о манерах павианов?
Подошедший господин непонимающе посмотрел на наглого человека, явно пытавшегося его задеть.
‒ Вы об африканских? – с насмешкой уточнил граф.
‒ Что вы, о местной популяции! – ответил Ферапонт, бесцеремонно рассматривая возмущённого милонгеро.
‒ У вас неприятности, молодой человек? – поинтересовался объект обсуждения.
‒ Только одна, и весьма идиотского вида.
‒ Я с удовольствием поправлю вам зрение. Завтра утром на мосту устроит?
‒ Вполне. Буду счастлив поработать стилистом.
‒ Отлично, постарайтесь прийти вовремя, – бросил милонгеро сквозь зубы, с видимым усилием удерживающий себя от желания начать драку немедленно.
Дуэлянты сошлись ранним утром в свете только занимающейся зари. Лёгкий бриз заставлял небольшие волны лениво шлёпаться в каменистый берег, с которого они быстро скатывались обратно в океан, не найдя для себя ничего достойного внимания.
Принцесса стояла вместе с графом, закрывшись летним зонтиком в тонких кружевах от ещё прохладного ветра.
‒ Господа, правила, ‒ я махнул рукой и отошёл к перилам моста, покрытым слоем гидрофобного металла.
Коренастый милонгеро в белой приталенной рубашке по виду опытный боец, намотав на руку пиджак стал кружить вокруг зачинщика, держа перед собой морской кортик. Ферапонт спокойно ждал с опущенными руками, легко двигаясь вслед на носках. Как только уставший ждать противник ринулся вперёд, он сделал сбоку от него длинный шаг, быстрым взмахом левой руки в кевларовой перчатке опустил чужой клинок к ногам и вогнал безжалостную сталь испанской даги в основание шеи. Все произошло настолько быстро, что только, когда проигравший в конвульсиях упал, заливая горячей кровью рифлёное железо, стал ясен приговор судьбы.
Я накинул принцессе на плечи темно-синий с золотыми пуговицами блейзер и проводил в номер. Когда решился оставить, она воскликнула с негодованием:
‒ Всё ужасно и ужасно уже оттого, что в этом нет смысла. Почему не предупредили, что дуэль будет смертельной?
‒ Принцесса, разве можно повлиять на любовь, без страха распалить раненное сердце ещё больше? Бедный мальчик совсем от страсти голову потерял, на людей бросается из-за лишних 50 лет с вами.
‒ Да, он из-за этого согласился на дуэль? ‒ у девушки от любопытства высохли слёзы. ‒ Но ведь он смертный человек, лишние 50 лет всё равно ничего не решают? Тоже мне телеграфист! Хорошо, что ещё стреляться не надумал из ревОльвера, ‒ успокоено вздохнув, заключила она.