– Но почему? Ты знаешь, почему?
– Нет.
– Черт побери! А как ты все это узнала?
– Я наблюдала, следила.
– Почему же ты ничего не предпринимала?
– Я не могла. Я не знала, кто из вас кто.
– Леди, вы меня окончательно запутали…
Черт меня побери, кто же вы, в конце концов, такая и какую во всем этом играете роль?
– Как и Люк, я не такая, какой выгляжу… – начала она.
Из соседней комнаты вдруг раздалось громкое жужжание.
– О, боже! – воскликнула она, словно развернувшаяся пружина, вылетев из кровати.
Я последовал за ней. В прихожей она нажала кнопку под маленькой решеткой и спросила:
– Да? Кто там?
– Дорогая, это я, – послышался ответ. – Я вернулся на день раньше, позвони, чтобы меня впустили, хорошо? У меня тут целая гора пакетов.
– Ой!
Она отпустила одну кнопку и нажала другую, одновременно повернувшись ко мне.
– Это муж, – сказала она почему-то почти беззвучно. – Тебе нужно скорее уходить. Пожалуйста! По лестнице!
– Но ты мне не все рассказала!
– Я рассказала достаточно! Пожалуйста, поспеши!
– Ладно, – кивнул я.
Я бегом возвратился в спальню, натянул штаны и сунул ноги в туфли.
Белье и носки я запихал в карман, потом натянул рубашку.
– Я не удовлетворен, – заявил я решительно. – Ты знаешь больше, чем сказала, и мне тоже нужно это знать.
– И это все, что тебе нужно? – улыбнулась она.
Я быстро поцеловал ее в щеку.
– Не совсем. Я вернусь, – сказал я.
– Не нужно, – ответила она. Будет все совсем не так… Но мы еще встретимся, когда наступит верное время.
Я направился к двери.
– Но этого мне мало, – сказал я, открыв дверь.
– Иначе нельзя.
– Увидим.
Я метнулся в конец холла, в дверь над которой было написано «ВЫХОД».
Прыгая вниз по ступенькам, я застегнул рубашку, а в самом низу остановился, чтобы натянуть носки. Я пригладил волосы и открыл дверь в подъезд.
Никого. Отлично.
Я покинул здание и направился по дорожке. Тут вдруг прямо рядом со мной затормозил черный «Седан». Я услышал жужжание опускающегося стекла и увидел красный отблеск.
– Садись, Мерлин, – услышал я знакомый голос.
– Фиона!
Я открыл дверцу и скользнул в машину.
Мы сразу же тронулись с места.
– Ну, это была она? – спросила Фиона.
– Кто она?
– Тот человек, который должен был с тобой встретиться в баре.
Эта мысль не приходила мне в голову, пока она не высказала ее вслух.
– Ты знаешь, – ответил я после продолжительного молчания, – я думаю, что это она.
Она выехала на дорогу и повела машину в том направлении, откуда мы с Мег приехали раньше.
– И что же это за игра? – спросила она.
– Хотел бы я знать… – вздохнул я.
– Расскажи мне, – сказала Фиона, – и если понадобится отредактировать некоторые моменты, не стесняйся.
– Хорошо, – согласился я и рассказал ей всю историю.
Еще до того, как я закончил, мы были уже на стоянке клуба.
– Зачем мы снова здесь? – спросил я.
– Я здесь одолжила машину. Может быть, она принадлежит другу Билла. Я подумала, что будет очень мило, если мы вернем ее.
– Ты воспользовалась моей новой Картой, чтобы добраться до этого бара? – поинтересовался я.
– Да, сразу после того, как ты пошел танцевать. И следила за тобой примерно час, в основном с террасы. Ведь я же тебя просила – не теряй осторожности.
– Извини. Я потерял ум.
– И, что меня очень огорчило, здесь не подают абсента. Пришлось обойтись холодной маргеритой.
– Прискорбно… А потом ты одолжила эту машину и последовала за нами, когда мы покинули бар?
– Да. Я оставалась в машине и поддерживала с тобой периферийный контакт через твою личную Карту. Если бы я почувствовала опасность, то успела бы тебя вытащить.
– Спасибо. А насколько периферийным был контакт?
– Я не страдаю войеризмом, если ты это имел в виду. Итак, мы добрались до настоящего момента в твоем рассказа.
– Но это еще далеко не вся история.
– Оставим ее, – сказала Фиона, – пока. Сейчас меня больше волнует одна вещь. У тебя нет случайно фотографии этого парня, Люка Рейнарда?
– Кажется, есть… – ответил я.
Я достал бумажник.
– Да, есть.
Я вытащил из кармана трусы, которые мешали мне доставать бумажник.
– По крайней мере, ты не носишь длинного белья, – меланхолично заметила моя тетушка.
Наконец я откопал в кармане бумажник и развернул его так, чтобы на него падал свет. Фиона тут же наклонилась ко мне, опершись ладонью о мою руку.