- Твоя правда, - уже спокойно ответила Искалинда, усаживаясь обратно. - Под описание церковников он совершенно не подходит. Но это не отменяет того факта, что я желаю знать, кого по доброте душевной приютила в своем доме.
- Как думаешь, инквизитор вернется?
- Понятия не имею. Он достаточно наблюдателен, но все-таки слишком молодой и неопытный, - ведьма вздохнула. - Нам повезло, что ночью прошел дождь и смыл кровь на дорожке перед домом. Иначе его подозрительность обострилась бы до предела, и я не избежала допроса с участием его ручного мага, - последние слова Линда презрительно выплюнула. - А уж он-то выведал бы все вплоть до цвета моего исподнего.
- Почему ты так не любишь магов, которые поступают на службу в инквизицию? - спросила Тея. - Ведь...
- Знаю, знаю, - тотчас перебила ее Искалинда. - Любой, наделенный даром, боится черной хвори. Но это не повод становиться собачонкой, виляющей хвостом перед каждым камзолом с гербом инквизиции на груди. Болезнь смертельна. И страх смерти понятен мне. Непонятно лишь стремление прислуживать фанатикам, которым, к слову сказать, нечем подкрепить свои обещания и посулы, кроме как ересью якобы священных писаний. Они промывают мозги молодняку, с ужасом обнаруживающему у себя первые признаки дара, и их проповеди господствуют над неокрепшими умами. Маги дают обеты, окрыленные надеждой, что с ними ничего дурного не произойдет, что церковь защитит их. Но болезнь не изучена, лекарства от нее нет. А «богоугодное услужение» слабо тянет на панацею. Последний мор пришел, когда ты еще не появилась на свет. А я тогда была совсем девчонкой. С тех пор минуло лет тридцать и вспышки черной хвори были зафиксированы лишь трижды. И имели характер разовый и распространения не получили. Церковь, разумеется, приписывает сей факт к числу своих заслуг. Однако я была там и видела все своими глазами...
- Расскажи, - попросила девушка внезапно осекшуюся ведьму.
Та в ответ покачала головой.
- Как-нибудь в другой раз. А сейчас давай-ка осмотрим его вещи, - с этими словами она решительно поднялась со своего места. - Возможно это даст нам ответы на интересующие вопросы, ну, или добавит новых. А уж я постараюсь, чтобы наш гость потрудился ответить на них, когда придет в себя.
Девушка последовала за Линдой в комнату, где в шкафу была припрятана сложенная аккуратной стопкой одежда, принадлежащая визитеру. Ведьма с невозмутимым видом заправского мародера, что обыскивают сумы почивших в бозе с уверенностью, что на том свете нажитое добро еще никому не пригодилось, принялась шарить по карманам. В изрядно потрепанном, вытертом черном балахоне, запачканном кровью, ничего любопытного не обнаружилось. В карманах кожаного жилета тоже.
- Ни денег, ни грамот, ни скомканной записки, - Искалинда разочарованно всплеснула руками. - Никаких амулетов на удачу или магических безделушек от сглаза. Да у любого вора и наемника подобное найдется. Не говоря уже о чем-то более весомом. А где его сапоги?
Тея принесла из спальни ведьмы обувь, оброненную мужчиной в тот момент, когда ему стало дурно. Линда брезгливо приняла из ее рук стоптанные сапоги грубой выделки и, по очереди перевернув голенищем вниз, с усердием потрясла каждый. К их общему удивлению в результате сего действа из второго выпала круглая вещица, которая ударилась об пол с характерным металлическим звоном и закатилась под лавку. Девушка шустро подобрала находку. Сферический, идеальной округлой формы странный предмет цвета черненого серебра легко поместился на ее ладони. Холодный на ощупь в тот момент, когда она только коснулась его, он постепенно начал нагреваться. От неожиданности Тея выронила сферу.
- Ты чего? - удивилась ведьма, вновь поднимая вещицу с пола. - Осторожнее. Не хватало еще поломать.
- Мне показалось, что она стала нагреваться, - объяснила свою реакцию девушка. - И я испугалась. Это что-то магическое?
- Ничего не чувствую, - Линда пожала плечами. - Никакого магического фона нет. Наверное, тебе действительно показалось. У нас сегодня выдался денек не из легких. После такого, что угодно привидиться может. Иди-ка спать. А я поработаю с этой штуковиной.
После ее слов Тея почувствовала, что и вправду очень устала. Они провозились с бредящим от жара мужчиной до самого вечера. Линда поила его наговорной водой и настойкой василистника. А девушка только и успевала бегать к ручью за холодной водой, смачивать и менять тряпицы на его разгоряченном лбу. Когда, наконец, он затих и задышал ровно и глубоко, наступила глубокая ночь.
Искалинда, поглощенная находкой, ушла в свою комнату. А Тея прилегла на лавку и, как только голова ее коснулась сложенного в подобие подушки пледа, усталость немедленно взяла верх, веки отяжелели, и девушка тут же погрузилась в сон.