И теперь на лужайке перед её домом лежит человек, чьё тело покрыто рунами этого проклятого языка. Чья рука их нанесла, и чем все это грозило ей, Линда страшилась предположить.
С трудом совладав с собственными страхами, Линда отрешилась от эмоций. Все дальнейшие действия она совершала рефлекторно. Проверила пульс, дыхание, осмотрела рану в боку. Вопреки её ожиданиям мужчина ещё был жив. Но жизнь едва теплилась в нем.
Немного поколебавшись, она сделала единственный приемлемый её внутренним убеждениям выбор. И, собравшись с духом, потащила раненого в дом.
Наверное, проще было бы дать ему умереть. Проще и безопаснее. Чтобы он унёс в могилу все свои страшные тайны и смертельную опасность, которую они представляли. Так решил бы любой осмотрительный человек, не отягощенный излишне чувствительной совестью. Предчувствие, что она ввязывается во что-то, что в будущем грозит обернуться катастрофой, не покидало её на протяжении всего времени, что она, кряхтя и ругаясь, тащила бесчувственное тело до крыльца и затаскивала вверх по ступеням. Та сила, с которой она столкнулась сегодня лицом к лицу, способна раздавить ведьму вроде неё как букашку, ежели та вздумает встать у неё на пути. И этот человек, кто он? Жертва или охотник? Не окажется ли цена выбора, который она сделала, решив ему помочь, слишком велика для неё?
Как бы там ни было, бросить его умирать Линда не могла. Если кто и мог закрыть дверь, и дождаться пока опасный незнакомец не испустит дух, то только не она.
Преодолевая довольно высокий порожек вместе со своей тяжелой ношей, ведьма оступилась и довольно сильно приложила мужчину головой об косяк.
- Проклятье, да я скорее добью тебя, нежели спасу, - проворчала она, утирая пот со лба.
На лежанку у печи Искалинда устраивала его уже из последних сил. Но справившись с этим, не позволила себе даже присесть. Первым делом она избавилась от запачканного кровью балахона. Затем распустила шнуровку кожаного жилета и аккуратно стянула его. А рубашку просто распорола ножом в нескольких местах, чтобы лишний раз не тревожить рану. Теперь она могла оценить его состояние.
Тело незнакомца покрывали ушибы, синяки и кровоподтеки. Кое-где она разглядела руны, схожие с теми, что находились у него на лице. А сбоку зияла рваная рана размером с ладонь. Она выглядела так, будто некто вознамерился разрубить мужчину пополам, но по какой-то причине не довёл дело до конца. Искалинда поразилась: то, что он ещё дышит, потеряв столько крови, было не иначе как чудом. Впрочем, в чудеса, в их привычном понимании, она не верила, как раз именно потому что была ведьмой. У всякого чуда есть объяснение, обратная сторона монеты, если угодно, а порой - и своя цена.
Однако, решив оставить все размышления на потом, ведьма занялась врачеванием. Рану необходимо было промыть, смазать целебным бальзамом и зашить. За все то время, что она возилась с его увечьями, незнакомец ни разу не подал признаков жизни. Не реагировал ни на тёплую воду, которой омывали его тело, ни на пахучий бальзам из трав, который должен был нещадно жечь, ни на раскалённую иглу, что раз за разом протыкала его кожу, латая его тело уродливым швом, ни на тугую повязку, наложенную умелыми руками. Он не издал ни стона, ни вздоха. Ни единый мускул не дрогнул. А тень пламени свечи, что падала на его лицо, колыхаясь, казалась ведьме призрачной дланью смерти, тянущейся к нему в ожидании его неизбежной кончины.
Но Искалинда знала, что он жив. Однако душа его, очевидно, стояла сейчас на перепутье, где-то там, за пределами этого мира, не решаясь ни вернуться, ни шагнуть вперёд.
Ведьма коснулась лба незваного гостя и с облегчением отметила, что жара у него нет. Ей предстояло обработать все синяки и вырезанные на его теле руны. За этим кропотливым занятием Линда раздумывала над тем, что может случиться, когда он очнётся, и не совершает ли она роковую ошибку, помогая ему.
В стенах дома она чувствовала себя более уверенно. Пережитый страх отступил перед теплом домашнего очага. В камине горел огонь, в комнате пахло травами, развешанными для сушки. Здесь она была хозяйкой. Владелице всех этих старинных колдовских книг, ведьминых принадлежностей, склянок, мешочков, горшков и коробов с самым разнообразным содержимым, расставленных на многочисленных полках, нечего бояться. В этом заключалось её знание. И её сила.
Когда Искалинда, наконец, переведя все запасы целебного бальзама, сочла свою задачу выполненной, наступила ночь. Тея так и не вернулась. Видимо, заcиделась и осталась ночевать у старухи Ирвешки, за которой присматривала по поручению Линды.