— Тогда готовьте ваши маузеры, — но чувствовалось, что Петр Александрович не убеждён в пользе пистолетов. — Пункт встречи — здесь же, за час до полуночи.
— В двадцать три ноль-ноль, говоря языком железнодорожников, — уточнил Егоров.
— Точно так, — подтвердил принц. — Не знаю ваших привычек, но сам я после обеда думаю соснуть часок-другой. Если получится. А пока прошу извинить, мне нужно подготовить нашу вылазку.
Присутствующие откланялись. До назначенного часа времени оставалось предостаточно. И солнце, и башенные часы это подтверждали.
— Пойду, почищу ружьё, — сказал Егоров. — У меня есть и запасное, двустволка от Зауэра, так что если кто-то захочет…
— Нет, благодарю, — ответил Арехин-старший.
— К своему пистолету я привык, — объяснил свой отказ англичанин.
— Вы меня заинтриговали, — сказал Егоров, но развивать мысль не стал, а пошёл в свитские номера. Арехин-старший и англичанин сели на скамейку в тени липы.
— Я уже не в первый раз слышу о событиях девяносто пятого года, но не знаю подробностей, — сказал Конан-Дойль.
— Я тоже. Принц не любит распространяться на эту тему. Вам лучше поговорить об этом с Павлом Павловичем Хижниным. Умнейший человек, ваш коллега, а, главное, непосредственный участник событий.
— Где я могу его найти?
— В больнице, вероятно. Работы у него много: люди любят лечиться, особенно даром.
— Даром? — удивился Конан-Дойль.
— Издержки по лечению частью берёт на себя земство, частью семья Ольденбургских.
— А, тогда понятно, — успокоился англичанин.
Арехин-старший не стал разубеждать собеседника. Пусть считает, что понял. Да и стыдно перед иностранцами-то.
6
В комнате было прохладнее, чем под открытым небом, и Арехины отдыхали от послеполуденной жары.
— Не скучаешь? — спросил Арехин-старший для порядка.
— Нет, не скучаю, — ответил Арехин-младший. — Здесь интересно. Мы с бароном на речку ходили. Ты ведь разрешил.
— Я разрешил, — согласился Арехин-старший. — Если Карл Иванович вам провожатого даст.
— Дали нам провожатого, деда Макария. Для присмотра.
— И как? — поинтересовался Арехин-старший.
— Присмотрели, что не присмотреть. Да ему присмотр и не нужен. Дед Макарий бодрый, ходит быстро, видит далеко, слышит хорошо. Он нас учил рыбу ловить, места показывал.
— Много наловили?
— Не очень. Дед Макарий говорит — пришел июнь, на рыбу плюнь. Разве на зорьке, когда прохладно, рыба просыпается и хочет есть. Вот тогда клёв. Мы с бароном думаем, а не пойти ли на зорьке.
— В любом случае, не завтра. Мы собираемся на ночную охоту.
— Мы?
— Нет, не я и ты, а я, принц, господин Конан-Дойль, еще несколько человек.
— Ладно. Мне больше рыбу ловить нравится. А охотится по-настоящему я никогда и не охотился. С луком разве, так и лук не настоящий.
— Подрастешь, будет тебе настоящий.
— Подрасту, — согласился Арехин-младший. Настоящий лук его не очень интересовал, но подрасти бы не помешало.
— Посмотри-ка, — Арехин-старший разложил на столе фотографии, полученные от принца. — Ничего не напоминает?
Арехин-младший внимательно осмотрел все двадцать карточек.
— Напоминает, — наконец ответил он. — Вот эта. Я её видел.
— Где? Когда?
— Мне мама книжку подарила. «Черная Курица» господина Погорельского. В ней есть карта подземной страны. Это — часть карты. Примерно четверть.
Арехин-старший не стал переспрашивать, точно ли такая карта и точно ли та книга. Знал — сын не ошибается. Спросил он другое:
— Как думаешь, где бы эту книгу посмотреть.
— Домой вернёмся, я тебе её дам.
— Хотелось бы раньше. Показать принцу. Послать, что ли, за ней.
— Дед Макарий рассказывал, что здесь школу открыли. Сейчас, летом, занятий нет, но учительница собирает детей и читает им книги. Вдруг у этой учительницы есть «Черная Курица», или она знает, у кого в Рамони она есть.
— Школа? Времени у нас довольно. Не сходить ли в школу — если ты не устал? Заодно и посмотрим, какова она, а то слух по всей губернии.
— Я не устал, — сказал Арехин-младший и посмотрел в окно. Фонтан едва журчал, но подоконник был высок, не очень-то посмотришь. А на стул влезать нехорошо.
— Отлично. Тогда идём.
Они вышли в коридор. Навстречу попался Георгий.
— Барон, мы тут в школу собрались, не хочешь с нами?
— Только дяде скажу, — ответил Георг.
— Мы внизу подождём, на скамейке, — сказал Арехин-младший.
Фонтан и в самом деле выглядел больным: струи, что давеча взлетали к небу, сейчас прижимались к земле. Напор не тот.
— Ты подружился с Георгом? — спросил Арехин-старший.