Досужие мысли прекратились, стоило битюгу остановиться. Битюг остановился сам, не ожидая команды возницы.
— Мы на месте, господа, — вполголоса сказал принц. — Здесь граница двух кордонов, кордона Лысый и кордона Зверинец.
Охотники посыпались из телеги. Медленно, не яблоками, а осенними листьями. Затёкшие ноги решали сами, стоять или присесть. Но спустя пару минут сердце разогнало кровь по жилам, и разум возобладал над телом.
Всё было обговорено, план составлен, начерчен и выучен. Остался пустяк — воплотить его в жизнь.
Вурдалаки, что бы под этим словом не подразумевать, существа территориальные. Привязаны к местности. К гнезду. Как птицы. И местность свою метят. Оберегают. От кого — неясно. От других вурдалаков? Но не так уж и много неприкаянных вурдалаков на земле. От волков и медведей? Не похоже. Звери сами по себе, вурдалаки сами по себе. Возможно, есть какой-то источник, родник мертвой воды, который сохраняет свойства вурдалака и без которого вурдалак обречен на быстрый распад. Теории. На практике же это означает то, что в полнолуние вурдалак обходит границы владений своих. Насчет полнолуния опять были теории, самая простая заключалась в том, что вурдалаки всегда обходят свои владения, просто при полной луне вурдалаков видно, а в новолуние нет. Как бы там ни было, принц рассчитывал, что вурдалак, буде таковой существует, непременно появится здесь и сейчас. Ну, а не появится, значит, не существует. Значит тогда, пять лет назад, гнездо было разорено полностью, а новое зародиться не успело. Никто, опять же, не знает причины возникновения вурдалачьих гнёзд, сами ли они создаются в силу особенности места, или поселенцы приходят издалёка.
Вокруг стало светлее, лес поредел, и вскоре они вышли на поляну. «Грязная плешь» — так она значилась на плане, и так её называли принц и доктор Хижнин. Грязи никакой не было: невысокая трава, частью и сухая, при свете луны казалась серебряной. Росы тоже не было, рано.
В небесах было ветрено, облака то закрывали луну, то улетали прочь. А здесь, на поляне — ни дуновения. И дальше, в лесу шелест листвы шёл сверху, с макушек деревьев.
Прятаться нужды не было, да и где спрячешься на поляне. Идти в лес? Там-то вурдалаку и раздолье, подойдёт, не заметишь.
Следовало оставаться здесь, всем видом бросая вызов: это мы, мы здесь хозяева. Сам приманка, сам охотник. Вурдалаки такого не любят. Кидаются в бой, несмотря на численное превосходство врага. Рассчитывают на свою ловкость, свирепость и неуязвимость. Не то, чтобы они действительно были неуязвимы, нет. Если прострелить сердце или, того краше, отрубить голову, конец вурдалаку наступит быстро. Но вот шока от попадания пули в ногу, грудь или живот они не испытывают. Или не подают вида. Или вид подают, но схватку не прекращают. Особенности кровообращения. И лимфообращения. Лимфа у вурдалаков берёт часть функций крови. Если у человека кровь бежит по крупным артериям, постепенно переходя в артерии мелкие, то у вурдалаков все артерии крохотные. Но их много. И потому разрыв одной артерии, и даже десяти для вурдалака не страшен. Артерии мгновенно затрамбовываются, а кровь и лимфа бегут в обход. Об этом поведал доктор Хижнин на вечернем собрании. Он о многом поведал, но Арехин слушал невнимательно. Его интересовали выводы. А выводы были простые: не жалеть патронов. Раздробленная кость, пробитый череп, простреленное сердце — все это если не убьёт вурдалака, то ослабит.
Прошло полчаса. Что ж, они готовы стоять до рассвета. Это было бы даже замечательно — простоять до рассвета, ни в кого не стреляя.
Небо прояснилось, и это тоже хорошо. У них было шесть карбидных ламп, но держать их в руках неловко — как стрелять? А поставить на землю — как направлять свет? Потому и выбрали ясную лунную ночь.
Они немного двигались, так легче. Шаг влево, шаг вправо. И кровь разгоняет, и мышцам легче. Пожалуй, они и вовсе на землю присядут, в кружок, спинами внутрь, лицами — и оружием — наружу.
Но тут раздался крик.
Кричал ребёнок. Не маленький, не грудной. Лет семи. Или пяти. На слух не разобрать.
— Мама! Мамочка! Я боюсь! Он страшный! Я боюсь!
Крик доносился из кустов орешника, недалеко от опушки. Метрах в тридцати.
— Принесла нелегкая, — сказал принц. — Никогда местные здесь ночью не ходят, тем более, дети. Эй, иди сюда! — закричал он в полный голос.