- Было это в прошлом году, в черном гроте, в Нильфхейме тогда стояла просто ужасная погода, я это рассказывал только брату, но эль и Увиалисин просто бьют на откровения, хех, ну вот, остались мы одни с Сигурдом Медвежьей бородой и Хевиком, этоо...даа! Горным ручьем ха-ха, история как раз про него, я обещал ему никому не рассказывать, но сегодня особенный день, да простят меня боги, до лагеря оставалось пол дня пути, а в горах разыгралась жуткая метель, вот мы и спрятались в ущелье, все было тихо, мы разожгли костер из наших щитов и ждали пока не закончится буря, тут Сигурда пробило на грибы, так как мы так и не встретили ни одного морога за два дня, их оставалось еще много, и так как жрать было нечего, мы с Хевиком согласились, каждый съел по шесть штук, ну знаете, когда начал и есть охота, то не остановишь. Вот, съели мы их и решили немного прогуляться, от грибов то на месте не сидится, тут Хэвик слышит звук воды и кричит: "Горный ручей!" и бежит вперед, мы за ним, так получилось, что он потерялся, там то пещеры совсем крученые попались. Ищем его, ищем, грибы уже совсем стали по голове бить, и тут мы услышали шум воды, идем на него и выходим к ручью, а там Хэвик купается голышом, мы переглянулись и решили тоже зайти, но тут услышали другой шум, не ручейный, это тот писклявый вой морогов, доносился он сверху, и вы не поверите, тот морог, ха-ха умора, срал прямо в ручей, где купался Хэвик! Мы его конечно пришили, но когда посветили в ручей, то увидели, что не только он туда испражнялся, оказалось, что это не ручей вовсе, а морочий сральник, а-ха-ха! С тех пор мы с Сигурдом называли Хэвика горным ручьем.
Все уже хохотали в отвал, а Ульрик стер слезу с глаза и, отпив эля, сказал:
- А ты Кеннэт, что расскажешь с похода в Иглию?
- Ну...там тоже было пара забавных историй...
Рину хотелось послушать, но тут прибежала Киара и стала дергать его за плечо.
- Что?
- Тебя мама зовет.
Рин завернул глаза.
- Да, иду.
Когда они отошли подальше, Киара остановилась и стала что-то шептать.
- Что? Я не слышу...
- Я говорю, на, возьми.
Она сунула ему в карман какой-то предмет.
- К маме мы видимо не идем? - улыбнулся Рин.
- Я это нашла на полянке, вернешь мне, когда будем дома, хорошо?
- Киара, опять, что-то стащила?
- Нет, правда нашла, но родители опять подумают, что украла, пожалуйста пронеси это, я тебе за это ключ от склепа дам.
- Что? Надоело уже там? Небось уже знают, что ключик у тебя.
- Нет, не знают, я просто там уже все осмотрела, мне уже там не интересно.
- Ладно, в последний раз.
- Спасибо.
Киара улыбнулась одной из своих очаровательных улыбок. Ну как такой не помогать. Она сразу куда-то убежала.
Рин решил пройтись до брата с наследником Истмарка и посмотреть на их успехи. У дерева собралась большая толпа и наблюдала как туда забираются трое, какой-то молодой, с рыжими волосами, с каштановыми - Эрик, как у всех мужчин клана Гарнар, кроме Ульрика, у того были темно русые волосы, с темными волосами лез Марн. Впереди всех был тот рыжий, потом Эрик и Марн почти наравне, хотя отсюда было трудно разглядеть. Вдруг рыжий отцепился и полетел вниз, веревка, привязанная к стволу бывшим лазателем, спасла его, он стал медленно по ней спускаться. Веревки были привязаны к стволам бывшими рекордсменами, и когда кто-то побивал их рекорд, закидывал новую веревку дальше, рекорды отмечались привязанными к веревке дощечками с именем, до самых высоких вершин могли подниматься только астэры, которые забирались туда по своим делам. Эту забаву придумал прапрадед Рина, конунг Грул, когда был еще юн, так он добился руки и сердца нашей бабки Наяды, пообещав забраться до самых крон, он конечно не добрался, но свалившись и чудом выжив, все-таки добился ее расположения своим поступком. Тогда он еще не был конунгом, а простым ярлом из соседнего клана, наследницей дома, после смерти ее единственного брата стала она, уже замужем за ярлом Грулом, ставшего впоследствии конунгом тэльгар - Муи. Так была придумана игра - за сердце Наяды, которая с тяжкого позволения жрецов стала узаконенной. Теперь лидировал Эрик, он добрался до точки бывшего рекордсмена и закидывал новую веревку, пока он этим занимался, Марн его уже догнал и лез дальше до своей точки. Эрик завязал ее и двинулся дальше, они опять сравнялись. Марн быстро закинул новую веревку и стал подниматься, пока не дошел до сучка, который рос очень далеко от других, все ждали, что он сдастя и сейчас спустится, но он прыгнул. Все охнули, когда он ударился о сук и куборем полетел вниз, наспех завязанная веревка отцепилась от пояса, он падал, ударяясь о сучки. Показался Эрик он тоже падал, но завязанный, видимо быстро отцепился и схватился за старую веревку, Марн сначала держался за сук руками и снова стал падать, тогда Эрик догнал его и схватил. Все с облегчением вздохнули. Спустя пару минут они спустились, Марн весь был в садинах и из виска текла кровь. Все подбежали к ним и стали помогать, хлопали по плечу Эрика и поднимали Марна. Рин тоже подобрался поближе к брату. Когда Эрик заметил его, сказал лишь:
- Родителям ни слова.
Рин опять остался один и все-таки решил опять сходить в храм, чтобы по-настоящему помолиться. В храме было пусто, даже жрецы куда-то делись. Так как он не знал, какой из них кто, он подошел к идолу Эргата, главного бога, бога мудрости, что стоял по середине. Он долго думал, что сказать и сказал только:
- Спасибо тебе за Эрика и Марна, что спас их. Я прошу стать таким же как брат, сильным и храбрым.
И приложив руку на сердце, потом на камень, встал, открыл глаза и вышел из храма.
Пока он шел к поваленному дереву, где сидели отец и дядя, он заметил, что все стали стягиваться к идолам у тропы. Кто-то очень красиво и ритмично пел старческим голосом, звучал медленный стук барабана и погремушек. Его заметил дядя и подхватив его за плечо повел через гущу толпы.
- Все тебя ищут, где тебя носило Ринни?
Только дядя его так называл, остальные каверкали его имя вроде Ринно, Риннэ или особенно не нравившееся Риннго. Этот вопрос остался без ответа, так как, когда они вышли из-за скопления людей в центр, увиденное поразило его. Туши животных были подвешены за веревки и свисали с деревьев, жрецы стояли под ними и наполняли чаши их кровью. Рин раньше видел мертвых животных, но только мелких, вроде птиц или мышей, чтобы видеть еще двигающих в судорогах подвешенных животных нужно было еще привыкнуть. Уже собирались сумерки, последние лучи солнца прошли через деревья, зажигая яркими лучиками витающий пух, последний раз озарили лица собравшихся, скрылись за холмом и деревьями, теперь свет виднелся только внизу в долине и на одинокой горе, в ущелье которой стоял их фамильный тэльгар. Вместо пуха теперь витали растворяющиеся в воздухе искорки огня, полыхающего над ритуальными камнями. Когда жрецы перестали собирать кровь в больших чашах и песня старого жреца прекратилась, остался лишь стук монотонного барабана, вместо погремушек добавился тихий звук рога, они стали размазывать кровь по ритуальным камням поверх рун. Вид был завораживающий, потом все стихло и остался лишь звук трескающихся костров, все стояли в молчании, закрыв глаза, и наслаждаясь приятным ощущением благодати богов.
После ритуала все собрались у большого стола, срубленного из широких стволов деревьев. Ярко горели костры, мелькая за ветвями сосновых деревьев, еда была настолько вкусной и сытной, что Рина по клонило в сон, все вокруг смеялись и пели песни, а его глаза медленно смыкались.