В это утро Оррик, как обычно, помог мне взобраться в седло, проверил, надежно ли закреплена поклажа, подергав с усилием за скрученные узлы, и расплатился с хозяйкой за собранные в дорогу припасы. Пока я ждал остальных, вспоминал последние дни и все больше думал о том, что мои планы пока что не выдерживают испытание временем. К подобным мыслям привел разговор, состоявшийся вечером, когда мои спутники с кислыми лицами наблюдали за официанткой, разносившей еду в кабаке.
– Иан, как ты представляешь воина вот с этим?! – Оррик наклонил деревянную миску, и жижа, наполнявшая ее, нарушая закон всемирного тяготения, лишь сделала попытку двинуться к ее краю.
– А ты хотел теплого пива и холодных девок? – мрачно поинтересовался я.
– Вообще-то наоборот, – буркнул Оррик, ковырнув коварное месиво.
– Это похлебка с отрубями и мясом, очень питательно, – заметил эльф, но меня обмануть было сложно, его наше меню тоже не вдохновляло.
– Сейчас бы съел целого поросенка, – вздохнул Оррик.
Я до того устал, что у меня не было ни малейшего желания вступать с ним в спор. Он прекрасно осведомлен о скудности моих золотовалютных резервов, поросенок в них точно не помещается. Даже на пятак от хрюшки не хватит. А еще ж девки! Нет уж, пусть глотает слюни – это бесплатно. У меня вырвался стон – чертова лошадь! Нет, не зря я раньше так ненавидел дорогу.
Я до того ушел в свои мысли, что не обращал внимания на бурчание инквизитора. Кто же знал, что на этот раз Оррику потребовалось мое участие в разговоре?
– Иан! – Я услышал свое имя, и что-то попало мне в лицо – это Оррик кинул в меня хлебный мякиш.
Убедившись, что теперь его слушают, он, прищурившись, посмотрел на меня.
– Вот скажи, командир, с какой стати надо нестись сломя голову в эту твою Алату? Чего тебя так приперло? Ты вон на коне сидишь, как мешок с… э… зерном, а на одном месте уже мозоль величиной с мою голову. Нужно ли так торопиться, ведь мы угробим и тебя, и себя заодно.
Аридил отложил в сторону ужин и уставился на меня. По его лицу ничего нельзя было прочитать, но в ауре явственно проглядывался интерес, а мои чувства твердили о том, что его обычные мысли обо мне сменили тональность с пренебрежительной на нейтральную. И вообще со времени происшествия на улице, когда я разобрался с толпой, моего затылка не раз касались заинтересованные взгляды. Мысли, обращенные ко мне, я чувствовал физически.
– Командир, – почти правильно повторил слово эльф. – Что это?
– Это вот он, – кивнул на меня Оррик. – Ну, когда головой думает, а не тем местом, которое об седло трется.
Вот вроде и пошутил, да я видел, что инквизитор не шутит. Его взгляд не оставлял шансов так думать. Эльф тоже был слишком серьезен, чтобы его игнорировать. Надо же, Оррик враз позабыл, что его настоятельно просили не лезть с расспросами. Но начальство далеко, жизнь одна, и она зависит от недоделанного ребенка. Удивляло другое: они действительно не в курсе, куда меня послали их чудо-боссы?
– А разве вам не сказали, куда мы направляемся, отец Тук или князь? – озвучил я свое недоумение.
– Куда – сказали, – протянул Оррик, и Аридил согласно кивнул. Одно то, что эльф согласился с инквизитором даже по такому пустячному вопросу, говорило о многом. – Но о цели путешествия они как-то упомянуть позабыли.
– А почему вы не спросили? – удивился я.
Эльф с Орриком переглянулись. Мне что, всю жизнь предстоит всех удивлять?
– Как бы попроще тебе объяснить, – сказал бывший инквизитор. – Это ты по какой-то непонятной для меня причине можешь пойти и спросить что-то у доброго дядюшки Тука, и тебе, что не умещается у меня в голове, возьмут да ответят, а я помню случаи, когда людей сажали на дыбу за один только неосторожный взгляд в его сторону. – Он посмотрел на эльфа. – Вряд ли ваш князь очень уж отличается от епископа.
– Аэларэль с королями не со всеми разговаривает, – подтвердил Аридил.
Оба моих спутника выжидающе смотрели на меня, а я, признаться, пребывал в растерянности – интересная вырисовывается картина: с одной стороны, у меня под боком два человека, которые определённо обязаны стучать обо мне при первой возможности; с другой, отвечают за меня головой. При этом не сомневаюсь, что один, что другой давно отыграли роль мальчиков на побегушках, а тут их снова вернули обратно, поставив в подчинение какому-то безродному шалопаю, – у кого угодно испортится настроение.