Вот бы мне бы сюда хотя бы самую дешевую ручечку с синеньким обгрызенным колпачком, тогда бы я размахнулся! Пока же графоманство свелось к одним черточкам и крючочкам, с помощью которых я отмечал дни в дороге.
Впрочем, оказался в моих мытарствах и некий смысл: своими стараниями и высунутым от усердия языком я привлек внимания Аридила. Если Оррик с пренебрежением относился к моим потугам, то эльф заинтересованно посматривал в мою сторону, когда я садился за «блог». Несколько раз я с удивлением обнаруживал, как он уходил куда-то по делам, но всякий раз незаметно для меня возвращался и заглядывал в мои прописи, его аура наполнялась оттенками любопытства, а на меня опускалась волна изумления и недоумения. Похоже, я отыскал-таки кое-что значимое и для нашего высокородного спутника.
Драгоценный груз с аккуратным подсчётом времени был упрятан в глубине седельных сумок и завернут в непромокаемый кусок рыжей кожи, выделанный таким образом, что походил на папку-карман. Это был подарок принца – Аридил как-то раз заметил, что я старательно заворачиваю свои каракули в парусину, в надежде, что природа своими мокрыми щупальцами не доберется до них. Он подъехал вплотную, порылся у себя в сумке и сунул мне в руку что-то, завернутое в нарядную ткань. Улыбнувшись, наверное, первый раз за тысячу лет, эльф гикнул и легко пустил свою лошадь в галоп. Рассматривать, что же мне перепало, пришлось уже в одиночестве, но я был на седьмом небе от счастья даже не от самого подарка. Мне до жути хотелось, чтобы этот дар был началом чего-то большего.
Противоположный берег, на котором, если верить карте, начиналась территория королевства Гальд, ничем не отличался от своего собрата. Та же трава, те же деревья, тот же воздух – в общем, если бы не мост и слова Оррика, я бы и не заметил, что пересек границу. Приноровившись к размеренному шагу Звездочки, я вскоре погрузился в обычное для путника состояние: сознание твое улетает ввысь, глаза фиксируют проплывающую мимо дорогу, ни на чем конкретно не останавливаясь надолго, мысли, вялые и такие же неспешные, как постукивание копыт по земле, текут медленно, неторопливо, погружая тебя в режим энергосбережения.
Вдруг лошадь встала, и я выпал из состояния автопилота. Привал? Надо сказать, моя спина служила прекрасным счетчиком расстояния: несмотря на некоторую выносливость, организм восставал против чрезмерной нагрузки. Сильная боль разливалась по телу уже через пять километров после начала движения. Два часа непрерывной скачки выбивали меня из седла вернее, чем эльфийский лучник – своих врагов. Приходилось спешиваться и отдыхать. Мои спутники давно перестали возмущаться по этому поводу, приняв эти остановки как нечто неизбежное: форс-мажор, дождь, да что угодно, – ни повлиять на явление, ни тем более изменить его никому не под силу, так зачем тратить нервные клетки.
Оррик, как обычно возглавлявший наш маленький караван, остановился, развернул коня и похлопал его по тяжелой шее. Глаза бывшего инквизитора, непривычно сузившиеся, напоминали щели амбразуры, откуда вот-вот высунется ствол пулемета. Такой взгляд я видел у него лишь однажды, когда он вступил в бой с превосходящими числом разбойниками, которые погнались за мной, а нарвались на инквизитора. Догадавшись бросить на него свой особый взгляд, я стал свидетелем странной картины: недоумение, раздражение и страх. Он что, боится?!
– Кто-то идет за нами, не больше тысячи шагов, – наконец вымолвил он.
Вот они, те самые неприятности! С одной стороны, нарушать идиллию нашего путешествия страсть как не хотелось, а с другой, я прекрасно понимал, что в мирное время герои тихо спиваются за сериалами, и команду мне таким образом не собрать.
– Будем уходить?! – жадно спросил я. – Или примем бой?
Мной овладело непонятное возбуждение, подсознательно мне, видимо, давно хотелось прервать размеренное течение времени. Нашему маленькому отряду просто необходима встряска, и мне почему-то казалось, что стычка с неведомым противником наилучшим образом подходит на эту роль.
На меня уставились оба моих спутника. Один с изумлением, второй недоумевающе кривил бровь.
– Ни то, ни другое, – наконец сказал Оррик. – Выясним, что им от нас надо. Мы не сможем уйти, но и драться будем в последнюю очередь.
Впору было разинуть рот – и это я слышу от лихого инквизитора, родившегося с мечом и играючи раскидавшего бандитскую шайку. Но он слишком выразительно на меня посмотрел, и я почувствовал, как заливаюсь краской. За смущением я постарался скрыть разочарование от его решения. Конечно, как я мог позабыть о слабом звене. О себе любимом. И, как обычно, не учел всех последствий возможного столкновения.