- Нет, прости, я не смогла.
- Вот именно! – Воскликнул радостно Лёша. – Ты не смогла, но кое-кто сможет. Отец Генри рассказывает ему всё, что он хочет. Вот с этим-то он нам и поможет.
- Не думаю. – Фыркнул Макс.
- Я уверен, что поможет. Вчера вечером меня вдруг озарило. Что лучшего шанса выкрасть чашу, чем приезд ревизора Горских может и не представиться.
- Как это? Разве пещера не защищена кучей чар и заклинаний? А тем более, кто вообще осмелится сунуться туда во время проверки? – Не понял Никита.
- В этом и всё дело. Так ты думаешь, и скорей всего все профессора думают также, поэтому в этот момент они будут ожидать похищения меньше всего. Будь я вором, отправился бы туда именно в это время. И если бы мы знали больше о приезде ревизора, то было бы больше времени на подготовку, мы бы смогли определить день нападения и придумать план. Так что помощь Итлпаффа нам необходима. – Подытожил Лёша, он был доволен собой и своим планом.
После урока языкознания, на котором Анубис рассказывал об использовании артиклей в хобгоблинском языке, Лёша и Макс, воссоединившись с Мишель и Никитой, у которых была алхимия, направились в сторону владений Руиндора. Генри не пришлось искать долго. Он как раз вылетел из главного коридора своего факультета в окружении четверых своих знакомых. Завидев ребят, те захихикали, но Генри жестом приказал им замолчать, а потом и вовсе уйти. Лица у прихвостней были весьма удивлённые и непонимающие.
- Доброе утро. – Чуть натянуто произнёс Генри. – Давайте пройдёмся, не хочу, чтобы они видели, как я с вами говорю.
Макс закатил глаза. Был один из больших перерывов, так что они решили выйти на улицу, тем более, что там было тепло, яркое солнце уже начало греть по-настоящему, по-летнему.
- Так что вы от меня хотите? – Поинтересовался Генри.
- Видишь ли, - Лёша замялся, думая как бы так сказать, не сболтнув лишнего. – Нам нужно знать, когда точно в школу приезжает ревизор из Магистрата и нужно знать, что конкретно он будет здесь делать.
Лёша и сам понимал, что такая формулировка вызывает много вопросов и поэтому сильно удивился, когда Генри просто кивнул и, пообещав узнать всё к концу недели, ушёл, однако, не забыв проститься.
Эта неделя была самой долгой из всех, которые Лёша когда-либо проживал. Уроки казались вечными. В ожидании ответа мистера Итлпаффа, он каждый раз, завидев Генри в коридоре или кабинете, выразительно на него смотрел, но тот лишь сухо отвечал «Ещё нет» или «Только в конце недели». Нетерпеливость грозила вот-вот разорвать мальчика.
Именно поэтому, проснувшись ранним воскресным утром, Лёша сразу же ринулся в трапезную, где Генри, получив утреннюю почту, обязательно должен был появиться. Трапезная вскоре быстро наполнилась, спустились и Мишель с Максом и Никитой. Подали завтрак.
- Ну и где он? – Негодовал Лёша.
- Может письмо придёт вечерней почтой. – Предположил Никита, даже за едой полностью погружённый в книги.
На этот раз это была «Иллюстрированная энциклопедия магических кожаных заболеваний для третьеклассников и четвероклассников».
- Фу, как ты можешь есть и читать это одновременно. – Едва не захлебнувшись соком от увиденного ею изображения магического фурункулёза, с ужасом воскликнула Мишель. – Закрой эту книгу, пока мне совсем не стало плохо!
- О, вон он идёт. Торопится, аж жуть. – Буркнул Макс, вилкой указав на идущего к ним Генри Итлпаффа, тот на ходу довольно рассматривал своё отражение в кристальной стене.
- Почему так долго? – Только и спросил Лёша.
- Странная у тебя манера благодарить.
- Ну, прости. Спасибо, спасибо. Что тебе ответил отец? – Любопытство вот-вот грозило разорвать Лёшу.
- Он написал немного, сказал лишь, что ревизор приедет двадцать чётвёртого мая, всего на один день, а не на неделю, как нам тут рассказывают. Проведёт осмотр школы и зачем-то школьной территории, особенно его, почему-то, интересует ров. А потом вместе с директором и профессором Пековой он уедет в Магистрат.
- Постой-ка, Октавиус и Пекова уедут с ним? – Не поверил своим ушам Лёша.
- Ну, да. Я же так и сказал. Но только на один день, они лично будут докладывать магистру о состоянии школы. Это всё, больше отец ничего не написал. Вот, держи, сам почитай. А я пойду, всего наилучшего.