- Привет! – Пророкотал он и, схватив Лёшу, подкинул в воздух. – Ну, как ты? Подумай только, смело один на один с… ну да ты понял. Герой!
Вышедший в это момент из коридора Кубъяс заверещал, назвав подбрасывание наплевательским отношением к детскому здоровью и попыткой убийства. Но мальчик и уиз-тролль, как показалось Лёше, совсем к концу года ставший человеком, быстренько убежали прочь от главы врачебных палат. Тот как раз собирался схватиться за перо, чтобы написать жалобу и за термометр, чтобы убедится, что от страху полёта у пациента не поднялась температура.
Как только Алёша зашёл в трапезную, поднялся такой шум и гам, все подскакивали с мест. Ему аплодировали, старшеклассники подбегали и выстраивались в очереди, чтобы пожать ему руку… нет, обе руки. Одна девочка, второклассница из Снододора, краснея, попросила у него автограф, будто бы для младшей сестры. Лёша был удивлён и очарован таким вниманием, он никак не думал, что говоря, будто вся школа знает об их приключении, Октавиус действительно имел ввиду всех до единого.
Здесь же расталкивая толпу при помощи своих прихвостней и подпевал к Лёше подошёл Генри Итлпафф. Он пожал Лёше руку, хотя некоторые из его свиты, судя по лицам, этого не одобрили.
- Молодец, Белозёрский, теперь я вижу, что ты не размазня! – Сказал Генри.
- Ага, взаимно.
Они оба рассмеялись, но тут Лёша заметил друзей и, извинившись, кинулся к ним.
- Не забудь про патефон! – Крикнул ему вслед Генри и в сопровождении «подданных» двинулся за стол Руиндора.
Мишель, едва заметив Лёшу, метнулась на встречу и обняла его.
- Я так волновалась! Хорошо, что с тобой всё нормально. – Протараторила она.- Мы раз двести навещали тебя. Как же я рада.
Никита стал рассказывать, сколько магических заболеваний он заподозрил у Лёши, пока тот так неестественно долго спал. Рассказал, что со многими его подозрениями согласился сам Кубъяс, за эти три дня он стал для Никиты настоящим кумиром. Всюду слышалось жужжание, как в пчелином улье. Но трапезная мгновенно погрузилась в тишину, когда на преподавательской площадке, вслед за прочими учителями появились профессор Каменский, профессор Пекова и Теодор Октавиус – заместители и сам директор школы Арнадор. Ученики расселись по местам и внимательно воззрились на своего директора. Он подошёл к краю площадки, где вмиг возникла трибуна.
- Я поздравляю вас! – Торжественно произнёс Октавиус и зал зааплодировал. – Я поздравляю вас с окончанием очередного учебного года. Он пролетел, как впрочем и всегда, быстро и я даже не верю, что он завершился. Однако вы, наверное, тоже в это не верите, ведь годового практикума ещё не было.
Директор широко улыбнулся, и по столам полетели взволнованные перешептывания.
- И не будет! – Наконец громогласно объявил он, и все подскочили и стали аплодировать ему ещё пуще.
Мишель ужаснулась и уткнулась головой в стол, испытав непостижимое для любого человека разочарование.
- Тише, тише! – Призвал директор, и вновь воцарилось безмолвие. – Мы долго совещались и решили сделать вам такой подарок в связи с тем, что страшные события, произошедшие на днях, по нашему общему мнению, по-настоящему напугали вас и вы, я в этом уверен, не способны в таком состоянии сдавать экзамены.
Все начали переглядываться, а потом как один начали прикидываться кто до смерти напуганными, кто больными, а кто и теми и другими сразу.
- Да-да. Именно об этом я и говорю. – Октавиус усмехнулся. – И позвольте мне ещё одну короткую вставку, прежде чем мы начнём наслаждаться пиром, который подготовили для нас наши друзья.
Главный хобгоблин стоящий у одной из лестниц, ведущих на площадку, отвесил директору низкий поклон.
- Мистер Белозёрский, мистер Мольти, мистер Федотов и мисс Томпсон, пожалуйста, поднимитесь сюда. – Мягко и радушно попросил директор.
Но Лёша почему-то испугался, да так, что даже колени задрожали.
- Пойдём. – Хлопнул его по спине Макс, хотя и сам очень волновался.
Почти полторы тысяч лиц сейчас разглядывало их в абсолютной тишине.
- Ну же смелее! – Подбодрил профессор. – Я очень жду вас.
Ребята робко поднялись и выстроились перед директором, Лёша невольно подметил, что отсюда видно абсолютно всё, что твориться в трапезной.
- Итак, - Глубоко вдохнул Октавиус. – Вы четверо три дня назад направились в одно из самых опасных мест в мире, ученикам не только ступать туда, но даже знать о нём, было не разрешено. При этом вы нарушили восемьдесят семь школьных и тринадцать министерских правил и запретов. Вы, рискуя своими жизнями, сочли себя впору умными и взрослыми, чтобы преодолеть все хитроумные препятствия, которыми мы оснастили это место. Вы сочти себя достаточно сильными, чтобы вчетвером совладать с опасной ведьмой и теми магами, которых она привела с собой. Не так ли?