- То есть ты неопасен? – Неуверенно спросил Никита, от страху он почти заикался.
- Ага, опасен в той же мере, что и ты. Вас с детства запугивают страшилками о моём народе, но это всё ложь завоевателей. Иногда мне стыдно, что я живу среди таких, как вы, а не лежу в земле со своими братьями. Ну, да ладно. Великую тайну узнали, а теперь пообещайте мне, что никому не расскажите, хотя охоту на таких, как я, отменили, но шарахаться от меня и с визгом убегать никто не запрещал. А я этого не хочу.
- Обещаю! – Гордо сказал Лёша, он отреагировал на историю спокойно, даже посочувствовал уиз-троллям. Да, и страха к этому народу в нём не было – в детстве ему другие страшилки рассказывали.
- И мы обещаем. – После паузы откликнулись остальные.
- Тогда давайте кое в чём разберёмся. – Задумчиво пробурчал Эрик, сковыривая пальцем штукатурку, налипшую на один из рисунков. – Ну-ка Лёша дай мне вон тот ножичек… да-да, это он в меру острый и не слишком длинный. И сами берите, будим эту «маскировку» снимать, узнаем что там.
Через почти двадцать минут усердного труда, чуть ли не пятая доля стены была освобождена от штукатурки. Дождь всё также лил и гром всё также сотрясал затянутое небо.
- Слишком мало, чтобы понять что это. – Грустно заметил Никита, он снял больше «маскировки», чем все остальные вместе взятые, чувствуется почти профессиональная тяга к древностям и мания к раскопкам.
Игуана шлёпнула хвостом по столу и все обернулись, она шлёпнула ещё раз, очень громко и эффектно, и ещё раз.
- Чего ты хочешь, Жевастик? Кушать? – Спросил Никита и сунул руку, чтобы погладить хранителя. Хорошо, что вовремя отдёрнул, а то, зная репутацию этой «вселенской мясорубки», пальцев трёх он бы лишился, как пить дать.
Игуана осознав, что её не поняли, стала действовать без разрешения – она подошла к стене и легонько ткнулась в неё мордочкой. Стена загрохотала и в тот же миг вся оставшаяся штукатурка отвалилась. Игуана зевнула, забралась на каменное кресло – единственную вещь из камня, оставшуюся в пещерке, и уснула.
- Так вот в чём её волшебная способность. – Негромко сказал Никита и, вздрогнув, кривовато улыбнулся. Шок есть шок, а в случае нервного Никиты: шок есть трижды шок, а удивление есть дважды паника и обморок в придачу.