- Сам, так сам, я просто посижу, понаблюдаю. – Успокоил его Никита.
- Только, не слишком пристально, а то, я не могу сосредоточиться.
- Хорошо, я – сама тишина.
- «Колорэм муто»… то есть «мута», я хотел сказать именно «мута». Ещё раз. «Клорэм мута!». – Проговорил Макс очень чётко и… сам не успел понять, как это произошло, но мантии, сидящих перед ним братьев-близнецов Орловых побелели и покрылись буквами заклинания.
Класс захохотал.
- Кто это сделал? – Строго спросил Каменский.
Макс хотел промолчать, но Никита ткнул его локтем.
- Это я. – Признался он.
- Мольти, вы не устали ещё удивлять меня? Что ещё вы выкинете? То вы два слова выговорить не можете, а то вдруг выполняете сложнейшее для первоклассника заклинание. Вы знали, что нанесение слов с помощью этого заклинания изучают четыре занятия подряд и не раньше, чем изучат простейшие цветовые манипуляции?
- Нет, сэр. – Ответил Макс.
- Скажите, как вы это сделали? – Спросил профессор, похоже, всё же приятно удивлённый случайным успехом своего, не особо отличавшегося раньше, ученика.
- Я слишком сосредоточился на волшебных словах и поздно вспомнил, что нужно сосредоточиться на цвете и образе. – Честно ответил Макс.
- Понимаю. – Сказал профессор и взмахом руки вернул мантиям братьев обычный их цвет. – Знаете, я, пожалуй, сегодня поощрю ваш случайный успех. «Пять».
Прозвенел звонок, и кабинет быстро опустел. Макс не шёл, а плыл по коридорам, весь такой счастливый-счастливый.
- Моя первая пятёрка по превращениям! А то две четвёрки и две гаденькие тройки, стыдно подумать.
- А вот у меня их уже пять. – Как бы, между прочим, сказала Мишель.
- И у меня. – Отозвался на зов себе подобной Никита.
***
Прошло два дня, наступил четверг – день Школьного Соревнования по укрощению. Вся школа находилась в приятном, сладостном предвкушении, один только Макс немного грустил – схлопотал «тройку» по языкознанию, а вместе с ней и выговор от профессора Пековой. «Уже пятая ваша «тройка» с начала учебного года, Мольти. Ещё одна и я напишу письмо вашей матери» - сказала она, подойдя к нему в среду за ужином.
Утром дриголинцы обнаружили, что к стене в башне наспех приклеена бумажка, которая радостно сообщала: «Напоминаем вам, что, уже давно ставшие традицией, Школьные Соревнования по укрощению состоятся сегодня. По такому случаю, профессор Октавиус отменил все пятые и шестые уроки у всех классов и факультетов. Сами Соревнования начнутся в тринадцать часов пятьдесят минут на школьной арене в полумиле за замком.
Подпись: Анна Горских».
- В школе есть арена? – Удивился Лёша, в очередной раз, убеждаясь, как мало он ещё знает.
- Вчера не было, сегодня есть, соревнование пройдёт и снова не будет. – Просто ответил Никита.
- Это как же?
- Ну, ты, как среди семплов живёшь! Сказали построить за одну ночь – хобгоблины и построили за одну ночь. А пройдут все эти праздники и гуляния, к чему там тогда будет стоять эта арена? Только уйму места занимает. – Пояснил Никита.
Профессор Пекова была сегодня невероятно счастливой, словно светилась, хотя до этого Лёше казалось, что блаженнее, чем школьный преподаватель естествомагии миссис Мартенс человека в мире просто не найти. Пекова объявила, что будет предельно кратка и отпустит всех пораньше, но, к сожалению, краткой она была все сорок пять минут. Дод заставил дриголинцев все два урока конспектировать параграф «Усыпляющие настои», через слово, напоминая, что на следующем занятии их ждёт практическая работа.
- Я дам каждому из вас лишь листок с названием одного из восьми зелий, а к концу урока я должен буду получить от вас правильное сваренный раствор, а если вы ошибётесь – пеняйте на себя, второй попытки не будет.
-Три глаза тритона, настойка шалфея, шестьдесят грамм коры змей-дерева – всё помешать на сильном огне, потом добавить мелиссу и пять грамм порошка из шкуры домового. А потом ещё все это надо остудить, дать зелью постоять десять минут и заклятьем превратить в растворимый порошок, потому что в таком виде настой можно дольше хранить. – Протараторил на перемене Макс, не глядя в учебник, да и вообще никуда не глядя. Он сидел с закрытыми глазами и судорожно вылавливал из мозга рецепт за рецептом, этап за этапом.
- Уже лучше, но домовой – дух и шкуры с него не взять! – Поправила Мишель. – Нужна шкура кентавра. Но всё равно одна ошибка - это не тринадцать. Знаешь, раньше в Арнадоре учеников заставляли пробовать собственные зелья, если преподаватель находил в них ошибку. Некоторые превращались в слизней, другие корчились от боли, а кто-то просто без следа исчезал.