Макс неохотно взял бумагу в руки и начал читать:
«… Поэтому, дорогая доченька, мы с твоим отцом решили, что раз общество твоих новых друзей на тебя так плохо влияет, тебя необходимо перевести на другой факультет, к примеру, Кесарлин. Но ты, возможно, привязалась к Дриголину, поэтому мы даём тебе срок до первого января, если за это время на тебя поступит, пускай, хотя бы одна жалоба – мы немедленно тебя переведём.
Надеемся, что ты там не грустишь, шлём твой любимый шоколад.
Мама и Папа».
- И как вам? – Многозначительно спросила Мишель.
- Ты про шоколад? Не знаю, я ещё не попробовал. – Прыснул в ответ Макс.
- Ха-ха. Всем так смешно. Шоколад получишь, когда посочувствуешь, бессердечный.
- А как вы думаете, к Эрику нам можно? – Неожиданно спросил Никита. - Пойдёмте, заодно и узнаем.
Последняя из череды карет скрылась вдали главной дороги, они мчали учеников к подножью утёса, где уже пришвартовался фрегат «Конкорд». Огромный каменный замок с множеством крепостных стен, башен, ярусов и укреплений грустно громоздился на вершине утёса, смотря на необъятную гладь озера. Школа Арнадор жадно подхватывала звуки шагов тех немногих, кто в ней остался, и разносила их гулким эхом, стремясь наполнить себя шумом жизни. Будь замок живым, он бы признался, что больше всего на свете не переносит каникулы, особенно лето, его три долгих месяцев почти полной тишины и забвения, пустоты и собственной ненужности. Казалось, что Арнадор чахнет тогда, когда его покидают дети, он слабеет, начинает казаться более мрачным, старым и разваленным.
На входе в замок дежурила почти армия хобгоблинов – сорок семь. У каждого пояс, за который держится сабля в ножнах.
- Куда идёте? – Спросил худенький, стройный и больше всех похожий на человека хобгоблин, недавно назначенный новым главой стражи. Он говорил нарочито строгим голосом, стараясь с самого начала зарекомендовать себя, как самого «стражистого» стража на свете.
- Мы хотели выйти на территорию школы, погулять. – Уклончиво ответил Лёша.
- Ну, что ж, идите. Условия знаете?
- Да-да. Возвратиться в замок до восьми, за стену не выходить, но, да у нас это и не получится – магические чары нас не выпустят. – Хором ответили все.
- Нет, во время каникул первоклассники могут находиться вне замка до девяти, но насчёт стены всё верно. – Поправил хобгоблин и щелчком пальцев распахнул огромные, тяжёлые ворота.
- Хоть какой-то плюс. – Заметил Лёша, когда они шли по мосту.
- Смотрите это же профессор Цинко, что она делает? - Хихикнув, спросила Мишель, заметившая на вершине дерева копошащуюся женщину в звёздчатой остроконечной шляпе. – Побежали, посмотрим.
Через минуту-две они приблизились к самой большой и самой близкой к замку яблоне большого сада. Это дерево отличалось от остальных не только тем, что было очень крупным и раскидистым, но и тем, что даже зимой было одето в листву и активно плодоносило, невзирая на снег и мороз.
На самой его верхушке, в густых ветвях возилась с какими-то инструментами чем-то озабоченная профессор Цинко.
- Профессор, вам не нужна помощь? – Крикнул Лёша.
От неожиданности Цинко чуть не выронила телескоп, погружённая в свои заботы, она и не заметила, как подошли ребята.
- Что? Кто там. А это вы. Нет, ребятки, помощь мне не нужна, я рассчитываю справиться сама. – Ответила профессор, вежливо улыбнувшись.
- А что вы делаете, если не секрет? – Спросила Мишель, пытаясь лучше разглядеть, что профессор взяла с собой на дерево.
- Готовлю оборудование, разумеется. Для ночного исследования. Мне нужно составить лунный календарь на ближайшие сто сорок лет и исследовать поведение некоторых звёзд, последнее время меня волнует «Великий Белый гигант» - это такая звезда, известная не только незаурядным размером, но и тем, что восходит и заходит на севере, её траектория – петля.
- И чем она вас обеспокоила? – Заинтересовался Никита, следующим в его списке увлечений, после археологии, значились астрология и астрономия.
- Хороший вопрос Федотов, дело в том, что звезда начала, как бы это назвать? «Танцевать». В каком-то смысле её движения стали похожи на танец или что в этом роде, а это не просто необычно, это неправильно и антиволшебно.
Последний довод показался Лёше странным. «Значит летающие рогатые жабы в шароварах – это волшебно, а танцующие звёзды антиволшебно» - негодующе подумал он, внешне выдав себя лишь скептической улыбкой.
- Поначалу я подумала, что надвигается большое открытие, но отправивший в большую библиотеку Магистрата нашла один древнеперсидский свиток, написанный очень известным волшебником-астрологом, который бывал в наших широтах и проводил исследования видимой нам части ночного неба. Так вот он уже сталкивался с танцем звезды, и вы не поверите, в тот раз это тоже был «Великий Белый гигант». Звезда танцевала ровно полтора года, после чего танец прекратился и начался обычный цикл движения – петля. Как и любой астролог, этот перс стал высчитывать и исследовать, с чем земным можно связать это явление, и нашёл. В тот самый миг как танец закончился, день в день, час в час, далеко от нас и ещё дальше от Персии, на территории нынешней Франции, а тогда там было девять волшебных королевств, объявил войну всем и вся самый могущественный тёмный волшебник за французскую историю Армон де Ришель. В своём труде этот персидский астролог ясно указал именно это имя.