- Урсула де Глаз. – Наскоро представилась профессор.
Стрижка у неё была, как думал Лёша, слишком уж короткой для женщины – длина её кремово-серых волос не больше, чем у него самого. Да и одета она была не как все волшебники и волшебницы в Арнадоре – не в мантию или плащ, а в красный жокейский редингот и жокейские же грубые бежевые брюки. Одним словом казалось, что перед ребятами не школьный учитель, а профессиональный наездник только что одевшийся специально к важному соревнованию. Только лошади и не хватало.
Профессор оказалась не строгой, но в меру жёсткой и пресекла первую же попытку устроить балаган, как это любят делать все ученики, когда урок проходит на открытом воздухе. На первый раз де Глаз ограничилась лишь общим рассказом о том, что ждёт первоклассников в этом учебном году. Рассказала, что ближайшие два-три месяца они будут учиться предвидеть ближайшее и среднесрочное будущее по форме снежинок, что очень кстати учитывая, что до зимы оставалось с каждым днём всё меньше и меньше, о чём тревожно сообщали синеющие от холода термометры.
Вообще в этой четверти каждый второй урок проходил на улице и, как подметила профессор Пекова, любимая первоклассниками среда явно повысила их внимательность и симпатию к урокам.
***
- Итак, ещё раз повторяю, я буду посылать в вашу сторону сгусток пламени, не очень большой и не очень быстрый, чтобы на первых порах вас не спалило. Но, когда заклятие будет доведено до автоматизма – поблажек не будет. – Небрежно, ровным и спокойным тоном, сказал Каменский, отходя от высоко ветвистого дуба в полумиле от замка. Класс толпился кучкой, погода была зябкой, периодически начиналась мелкая морось, громко ляпающая по коричневым и красным листьям на земле и на некоторых, ещё не оголившихся деревьях.
- Заклятие должно рождаться у вас в уме легко и непринуждённо, не надо краснеть и пыхтеть, думая что из этого что-то выйдет. Расслабьтесь и перестаньте думать обо всём, кроме того, во что хотите превратить пламя. Ваши мысли должны быть лёгкими и размытыми, но притом сильными и крепкими. Будьте целеустремлёнными. Попробуем. Мольти, давайте вы!
- Я? – Струхнув, переспросил Макс, но, по молчанию понял, что он.
- Заклятье? – Спросил профессор.
- Файрэм Мута.
- Хорошо. Вы готовы? Я только что наложил на вас чары неподвижности – вы не сможете увернуться.
Макс перевёл дыхание, повернул кольцо на пальце камнем наружу, замер в выжидающей позе и ответил «готов».
- Файрос! – Воскликнул Каменский, сжав одной рукой рукоять меча, и тут же в другой возник густой сгусток пламени, он, не обжигая ладони и пальцев, медленно заклокотал, как вода. Профессор, разжав ладонь, придал ему скорости, и шар полетел к Максу также быстро, как обычно идут торопящиеся люди или чуть быстрее.
- Файрэм Мута! – Чётко проговорил Макс, когда сгусток проделал уже полпути, но ничего не вышло. – Файрэм Мута! – И опять ничего, шар бы спалил его, если бы не Каменский. Профессор сжал кулак, и сгусток рассеялся в сантиметрах от мантии.
- Твоя ошибка в том, что ты забыл о второй части моих слов. Твои мысли должны быть не только легки, но и не сгибаемы, как сталь. Твоя воля должна, подавить страх огня. Запомни, ты сильнее его, ты можешь сделать с ним всё, что только пожелаешь. Понимаешь о чём я?
Макс кивнул, утирая пот.
- Профессор, простите, у меня вопрос. – Произнёс Куото.
- Да, я тебя слушаю.
- Скажите, раз этим заклинанием мы можем превращать огонь в любые простые объекты, вроде воды, железа или опилок, то выходит, что можем и в золото? Или в алмазы?
Профессор рассмеялся.
- Если бы так, то всюду сейчас было бы золото, Куото. Но боюсь тебя огорчить, в мире магии золото и многие, хотя и не все, драгоценные камни являются исключениями. Они не поддаются заклятьям и ритуалам, их не получить зельем или превращением. Однако есть некоторые артефакты невероятно мощные, которые могут это сделать, к примеру, рука царя Мидаса, философский камень, прялка Румпельштильцхена, но все три давно утеряны. Больше вопросов нет?