Пока они пили чай, сразу вслед за очередным кусочком невероятно вкусного пирога Лёшу посетила мысль. Это было спонтанное желание, что вроде наваждения, как если бы вы осознали, что у вас в голове появляетесь мысль, но какая-то несвойственная вам, будто кем-то навязанная.
- Мама, ты не будешь против, если я прогуляюсь?
Обычно мадам Белозёрская не запрещала сыну гулять тогда, когда он захочет, но сейчас этот вопрос вызвал в ней какое-то странное чувство, и она захотела возразить, но почему-то к собственному удивлению ответила:
- Конечно, иди.
Лёша допил обжигающий чёрный чай и уже спустя минуту мальчик надел кроссовки, а ещё через две вышел на улицу. Пробежка была ещё страннее, да хотя бы потому что Лёша бежал, не зная, а куда собственно он бежит. Ему просто хотелось движения, спонтанного и непредсказуемого. Вот он пробежал квартал, второй, третий, уже виднеется и четвёртый, трижды он промчался через дорогу на «красный» и чудом увернулся от машин. Он инстинктивно маневрировал между прохожих, абсолютно не зная, куда побежит дальше, где повернёт и где, наконец, остановится. А о количестве людей, которых он задел или вообще бесцеремонно сбил с ног и нечего говорить. Единственное, что он успевал им сказать, прежде чем его понесёт дальше - «Извините!», «Простите!», «Это не я». Хотя последний аргумент злил прохожих ещё больше.
И тут всё словно прошло, странная невидимая сила, куда-то тянувшая его, рассеялась и он огляделся. Заметив знакомый и привычный кинотеатр, в который он часто ходил, Лёша двинулся прямиком к нему. Сейчас он не бежал, а еле шёл тяжело дыша. Проходящая мимо маленькая девочка посмотрела на Алёшу очень осуждающим взглядом и видимо не выдержав, сказала: «По улице бегать нельзя! Так мама говорит!». Мама, на которую только что сослалась девочка шла рядом и поспешила угомонить дочь, хотя по ней было понятно, что с дочерью она согласна и больше того, что она ею очень гордится.
Сказать по правде кинотеатр, к которому шёл мальчик, был прекрасен: абсолютно новый, неописуемо большой и пёстрый, он был «одет» в яркие глянцевые баннеры. Однако было одно «но» - местоположение этого чудесного кинотеатра было просто ужасным. На что, кстати сказать, администратор кинотеатра как бы невзначай пожаловался мэру города на торжественном открытии год назад. Вокруг стояли старые, довольно дряхлые, убогие дома с множеством закутков, тёмных арок и переулков. Район этот построили давно, и ещё тогда он обзавёлся дурной славой.
Лёша прошёл около трети пути до этого «островка цивилизации», внимательно оглядываясь, сейчас помимо него здесь было от силы шестеро человек и те спешили покинуть это место как можно быстрее. В одном из серых, неосвещённых закутков жители близлежащих домов поставили несколько больших, металлических, мусорных баков. На одном из таких баков сидел огромный рыжий кот с большими, ярко-зелёными глазами. Шерсть у него была длинная, но упрямилась и не стелилась как у других котов, а всё время прибывала торчком, что делало его ещё больше и страннее. Лёша бы не обратил на него внимания, если бы не клочок газеты валявшийся рядом. Мальчик уже бросил на зверя взгляд и собирался отвернуться, как вдруг боковым зрением заметил, что кот взял клочок лапами и стал внимательно изучать. Лёша замер, пару секунд он стоял без движения, смотря на странного рыжего кота. А тот, не обращая никакого внимания на нежданного зрителя, надел, бог знает, откуда взявшееся, маленькое золотое пенсне и продолжил увлечённо разглядывать статью на клочке газеты.
Сначала естественное для Лёши любопытство, а затем, вдруг, то странное чувство – они потянули его, сросшись в некую силу. Невидимая она повлекла Лёшу в закуток прямо к этому странному зверю. Он встал прямо напротив бака, на котором тот сидел и словно бы окаменел. В этот самый момент кот ловко встал на задние лапы, без труда спрыгнул с бака на землю и стал… увеличиваться. Но приглядевшись, Лёша понял, что он не увеличивается, а поднимается по каким-то невидимым ступеням всё выше и выше. И когда кот наконец-то поднялся так высоко, что его глаза находились на одном уровне с глазами мальчика, он открыл рот и … И Лёша захотел чтобы сейчас произошло что угодно, только лишь бы кот не заговорил, его сознание отчаянно сопротивлялось, стараясь отгородиться от происходящего. И на пару мгновений ему полегчало, ведь кот изрёк такое привычное: «Мяу, мяу, мяу».