Толпы снова ринулись во двор, феи, кроме королевы, чтобы лучше всё видеть приняли свои обычные облики и взмыли высоко над колоннадой двора, до самой границы, где прекращали действовать тепловые чары.
Директор и королева вышли последними, как раз в тот момент, когда профессор Пекова длинной извивающейся полосой послала в небо зеленоватую молнию, которая ударившись об небосвод, рассыпалась сотнями тысяч зелённых и бирюзовых искр. Через миг, вслед за молнией Пековой в небо устремились огромные искры, которые высекал ударами меча об каменные плиты профессор Каменский. Они чуть-чуть не долетали до высот молнии и с шумом разрывались, озаряя небо оранжевыми всполохами. Профессор Дод, выпив что-то из заранее подготовленной склянки, изрыгнул, подобно дракону очередь раздувающихся шаров синего пламени. Они едва долетали до высот искр Каменского, о Пековой с её молнией и нечего говорить, но зато, как они грохотали, и сколько ярких осколков синего пламени отрывалось от них, разлетаясь по небу. И вот уже все профессора школы, известные и неизвестные Лёше, наперебой сотрясали небо фееричными вспышками и оглушительными хлопками. Королева Мария, забыв о своём статусе, громко смеялась, хлопала. Даже королевам порою нужно веселиться.
- Лёша! Белозёрский! Оглох что ли? – Кто-то взял Лёшу за руку. – А я тебя узнала, ты тоже весь в чёрном, такой загадочный.
Перед Лёшей стояла Реджина Даль, она была с ног до головы в угольно-чёрном. И маска, и платья, и перья, и туфли, и серьги с крупными чёрными камнями. Только помада – ярко-алая, как кровь.
- Привет! Выглядишь потрясающе. – Еле смог связать Лёша, он что-то буркнул Максу о том, что отойдёт или нечто в этом роде.
- Я всегда потрясающа. Но спасибо, а теперь пошли танцевать. Я хочу танцевать. – Жалобно, как ребенок, увидевший в магазине любимую сладость, протянула Реджина.
Музыка было уже другая, но тоже, что-то классическое, Лёша в ней мало понимал – классика не его.
- Реджина, я… я не умею танцевать. – Краснея, шепнул Лёша на ушко девочке, но та только фыркнула.
- Научим, куда денешься. Положи свою руку мне на талию, нет ни эту. Да вот так, а эту дай мне, вытяни её прямо. Хорошо. – Похвалила Даль.
- Ммм… по-моему у меня никаких шансов. – Смутился Лёша и коса посмотрел туда, где громыхал салют.
- Тсс. Просто доверься. Чувствуешь ритм? Раз. Два. Три. И снова: раз, два, три. Попробуй. А, вот видишь, неплохо выходит... ау! Ты мне на ногу наступил, олух! – Взвизгнула Реджина, отдёрнув руки, её лицо на миг исказила злоба.
- Извини, я честно не хотел. – Начал оправдываться Алёша.
Краска быстро схлынула с Реджины, и она откашлялась.
- Нет, нет. Ничего, я не должна была так тебя называть, попробуем ещё раз. – Улыбнувшись, предложила она.
Они попробовали раз, и ещё раз, и ещё, пока, наконец, старания Реджины Даль не окупились. Лёша и сам не понял, как, но он легко вальсировал, как, если бы занимался этим много лет.
- Невероятно, у тебя талант. – Объявила девочка, когда музыка замерла. – Хочешь, я тебе кое-что расскажу? – Поманила она.
Лёша потянулся, и в этот момент она еле ощутимо коснулась его щеки губами, это было короче, чем миг и быстрее, чем мгновение. Реджина тут же отскочила и ринулась бежать.
- Ой, гадость! Какая гадость! – Отдёрнулся Лёша. – Реджина? Эй, постой! Постой! Ты куда? Я не хотел тебя обидеть! – Наконец, придя в себя, крикнул ей вслед мальчик. Он не знал, как себя повести, ведь он действительно её оскорбил. Лёша ринулся следом, на ходу схватив со стола салфетку и стерев нежелательный след от помады, противного и нелюбимого им ярко-алого цвета.
Выскочив в один из коридоров, он на звук побежал в подземелье, там свернул и снова свернул, проскочил один лестничный пролёт и оказался в длинном плохо освещённом коридоре. Прислушавшись, он побежал дальше, как вдруг ощутил, что кто-то стоит за ним. Лёша обернулся, в надежде увидеть Реджину и узнать, почему она удрала, но он обомлел.
В воздухе сипло шелестя, повисло что-то жуткое, с каждой секундой принимающее всё более ясные контуры. Два красных огонька было у него там, где у людей глаза. Тело его было соткано из чего-то неясного – толи это множество теней, только объёмных, толи сгусток чёрного, непроглядного дыма. Вот уже ясно проступили руки с пальцами. Возникло чёрная, отдающая смрадом прорезь вместо рта. А в одной из рук возник абсолютно настоящий и осязаемый меч.
Придя в себя и ощутив, что может бежать, Лёша ринулся, что есть мочи.
- Прямо, прямо, прямо! Быстрее, быстрее, быстрее! – Грохотал внутри его собственный голос.
Сердце колотилось так, словно планировало разорвать его в клочья. Мерзкое существо покрылось чем-то вроде изодранного балахона, оно неторопливо плыло, словно зная, что его жертве не уйти.