— Светлана Викторовна, с вами все в порядке? — вывел ее из небытия обеспокоенный возглас Антона. Он что-то почувствовал, но что именно — не понял: опыта не хватило.
— Да, спасибо, все хорошо, — ответила Света, смахнув со лба предательски выступившие капельки пота. — Я сейчас… Скоро вернусь.
Охранник поднялся на ноги и неуверенно сделал несколько шагов следом за ней. Интересно, он и в дамскую комнату вот так вот хвостиком попрется? Но нет: возле дверей туалета Антон остановился, только увеличил сферу действия «невидимого покрова» на несколько метров. Что ж, пускай.
Очутившись в спасительном одиночестве, Светлана включила воду в закрепленной возле стены раковине и, глядя в зеркало, осторожно, чтобы не размазать косметику, умыла лицо ледяной водой. Так, и что теперь? Казалось бы, самым простым и разумным вариантом является изменение внешности, но, во-первых, метаморфизмом на нужном уровне Света пока еще не владела, во-вторых, для поддержания «личины» хоть сколько-нибудь продолжительный промежуток времени требовались поистине чудовищные затраты энергии, а после недавних манипуляций оболочка Светиной ауры уже полупуста. Что ж, пойдем другим путем. В конце концов, она — дочь сильнейшего ментата мира.
Прикоснувшись кончиками пальцев к вискам, Светлана постаралась сосредоточиться. Сознание, подчиняясь ее воле, начало рассеиваться, растворяться в окружающей действительности. Ее здесь нет. Она — это белые кафельные стены вокруг, искусственный свет электрических ламп, пахнущий химией воздух, шелест вентиляции под потолком, она — просто сгусток разума, не имеющий тела, она есть, но в то же время ее не существует. Она — дуновение ветерка, солнечный луч, капля воды на стекле…
За картонным простенком раздался шум сливаемой воды, щелчок открываемой задвижки, и в предбаннике появилась женщина, уверенной походкой направившаяся к умывальнику. Совершенно не замечая Светлану и едва не столкнувшись с ней нос к носу, она тщательно вымыла руки, после чего принялась сушить их возле закрепленного у стены фена. Прекрасно: теперь окружающие видят, но не обращают на девушку ни малейшего внимания, Света ускользает от их взгляда, словно бесплотная тень, мелькнувшая на периферии зрения. Однако это отнюдь не означает, что ей удастся обмануть таким образом Антона: все-таки псионы воспринимают мир несколько иначе, чем обычные люди. Более четко и полно. Тем временем покончив с феном, женщина извлекла из сумочки косметичку и принялась обновлять макияж. Раздумывать было некогда. Сконцентрировавшись, Светлана протянула к ее ауре тонкую невидимую нить и осторожно, стараясь не спугнуть жертву, словно через трубочку от коктейля принялась вливать в нее концентрированный сироп искусственно генерируемых сознанием ощущений. Гнев, ожесточение, возмущение, ненависть — Светлана испытывала некоторое сожаление, глядя, как негативные чувства, словно чернильное пятно, заполняют верхний, эмоциональный слой ауры женщины. Вот она ощущает беспричинное недовольство и раздражение, вот темные эмоции охватывает ее существо полностью, закипают внутри, нестерпимо ищут выхода наружу. Как только выход найдется, накопившаяся злость выплеснется вовне, и все станет как прежде. Разве что где-то на границе сознания останется легкий привкус стыда и досады.
Рывком закрыв косметичку, женщина устремилась к выходу и, резко хлопнув дверью, очутилась в заполненном посетителями зале. Казалось, свет вокруг померк, укрытый незримой, но мрачной тучей, которая вот-вот разразится грозой.
— Что вы тут встали? — донесся снаружи истерический визгливый голос. — Дайте пройти!
— Простите, это вы мне? — послышался удивленный возглас Антона.
— Тебе! Чего торчишь возле женского туалета, извращенец? А ну, марш отсюда! Пошел вон, я сказала!
Воспользовавшись возникшей за дверью суматохой, Светлана змеей скользнула наружу и, уворачиваясь от упорно не желавших замечать ее посетителей, метнулась к входным дверям. Получилось! Опять получилось! С некоторой долей злорадства она представила себе то беспокойство, которое испытает Антон, когда поймет, что его подопечная не выходит из дамской комнаты уже полчаса, то смущение, с которым он попросит уборщицу посмотреть, нет ли случайно внутри невысокой стройной девушки с тремя сережками в ухе. Она угадывала грядущее удивление Дмитрия, когда созданный им знак неожиданно исчезнет в никуда, и, конечно же, она предвидела выволочку, которую устроит любимый папочка охране, как только узнает, что те благополучно прошлепали очередной побег. Конечно, несколько последующих дней Дмитрий демонстративно не будет с ней разговаривать, и Антон утроит усилия, выставив кучу сторожевых знаков, и организует тотальную слежку, граничащую с паранойей. Ну, а потом все вернется на круги своя.
И тогда она сбежит опять.
Свернув на Садовое кольцо и быстрым шагом миновав несколько кварталов — бежать мешали чертовы каблуки, — Света сбросила с себя ауру невидимости и, подойдя к границе тротуара, вскинула руку. Тотчас, скрипя колодками, подле нее затормозили лохматые зеленые «жигули» с мятыми, порчеными ржавчиной боками.
— На Никитинскую, — сказала она смуглому горбоносому водителю шахид-мобиля. Тот важно кивнул и распахнул перед девушкой дверцу. Усевшись в продавленное кресло машины, Света устало прикрыла веки: энергетическая оболочка ее ауры была практически пуста.
Рыба, судя по всему, сегодня находился слегка не в духе, по крайней мере, отперев дверь, вместо обычного приветствия он бросил через плечо нечто вроде «здорово, Светлячок» и удалился куда-то в глубь квартиры. Пожав плечами, Света скинула обувь и прошла в комнату, где обнаружилось еще двое ее старых знакомых. Возле приютившегося в углу компьютера дымил сигаретой Панк, получивший свою кличку отнюдь не за принадлежность к одноименной субкультуре, а за то, что чудаки-родители наградили его редким и звучным именем Панкрат. На диване валялся с бутылкой пива в руках Минимакс и лениво смотрел телевизор.
С развеселой гоп-компанией Светлана познакомилась около года назад в Интернете, зарегистрировавшись от скуки в одной из социальных сетей. Пожалуй, она и сама не могла понять, чем именно при первом знакомстве привлекли ее нескладные подростки. Может, своей непохожестью на остальных знакомых, на окружение отца? Все трое имели абсолютно разные вкусы, интересы и увлечения, а собираясь вместе, просто пили пиво, болтали о всяких пустяках или бесцельно бродили по городу, убивая время. Но, появляясь в сети, каждый из них внезапно превращался в интересную и многогранную личность, наделенную своими особыми талантами, способностями и неповторимой харизмой. Панк неплохо рисовал, регулярно радуя читателей своего блога забавными и злободневными карикатурами, Минимакс обладал колким, язвительным чувством юмора и к тому же сочинял неплохие стихи, большую часть из которых, правда, вряд ли ждала широкая известность, в силу того что в своем творчестве юный поэт не считал нужным стесняться в выражениях. Что касается Славика Щукина по кличке Рыба… Славик был превосходным генератором идей на предмет «чего бы вдруг сотворить такого, чтобы всем потом стало стыдно». Фантазия на сей счет у него поистине безгранична. К тому же мама Славика постоянно находилась в разъездах где-то на северах, благодаря чему приятели могли беззастенчиво пользоваться его однокомнатной квартирой. Славик, впрочем, ничуть против этого не возражал.