– Милорд, прошу вас хорошенько обдумать следующий шаг, – на ноги поднялся Первый Советник лорда, Стэфиан Мидфорд, – сейчас мы не готовы начинать войну с Олуиками. После окончившейся войны с хуосидами наши ресурсы на исходе. Мы…
– Довольно, Стефиан, – Мэйно небрежно взмахнул рукой Mayno waved his hand jauntily, и поднялся на ноги. Он сложил руки за спину, и встал у окна. Несколько секунд он стоял в полном молчании, вглядываясь в темноту ночного неба.
Стэфиан Мидфорд взмахнул подолом плаща, и уселся на место.
«Снова эта презрительная ухмылка на его лице, – подумал Гирланд, прожигая взглядом Первого Советника, – он снова что-то затевает. Нельзя ему доверять».
Спустя пару минут томительного молчания, лорд Мэйно Вэрсион взял слово:
– Мой сын Гирланд завтрашним же утром отправится в Октерфон, – по залу прошел гулкий ропот, – он возьмет большую часть гарнизона с Катерсиса и половину моей личной гвардии. Этого должно хватить для того, чтобы в случае начала войны, сдержать первый натиск Олуиков до прихода присоединения людей наших вассалов. Вдобавок ко всему прочему, я разослал послания присягнувшим домам за Шумным Переливом. К твоему прибытию в Октерфон они уже должны быть на месте. Перво-наперво, соберешь совет и подробно введешь их в курс дела.
Гирланд неуверенно кивнул. Мэйно задержал пристальный взгляд на сыне, глядя ему прямо в глаза. Юноша не мог поверить в происходящее. Неужели отец доверит ему столь важное дело?
– Но до тех пор, – он потряс указательным пальцем, – если Олуики не совсем выжили из ума, и, прежде, чем устраивать резню, Кайо попробует решить все мирным путем, попытайся вразумить его и, напомни, что пускай когда-то Октерфон и принадлежал Олуикам, но уже сотню лет он наш по праву. Сам король Антрексии поддержал наши претензии на Октерфон. И я не думаю, что Маркос Олуик настолько выжил из ума, что позволит своему сыну нарушать перемирие именно сейчас.
Гирланд молча кивнул.
– Прощу прощения, милорд, но вы сказали про подкрепление? – нахмурился Стэфиан Мидфорд, – но откуда мы возьмем людей? Разве дома за Шум…
– А ты, Стефиан, – ледяным голосом прервал его Мэйно, – отправляешься с делегацией к бушавитам, и всеми возможными способами попытаешься заключить с ними торговый союз. Проблему с нехваткой пищи нужно решать как можно скорее. Нам только восстания оголодавших горожан сейчас не хватало.
– Но, милорд, – Мидфорд выпучил глаза, – ведь…
Мэйно Вэрсион резко повернулся на каблуках, и бросил на Первого Советника испытующий взгляд.
– Тебе понятен мой приказ?
Мидфорд задержал на нем долгий презрительный взгляд, после чего выдавил из себя приторную улыбку и поднялся на ноги.
– Да, милорд, – он прошел мимо Мэйно, поклонился ему, – сию же минуту отправляюсь в порт.
Лорд Вэрсион сузил глаза, и кивнул.
Мидфорд быстрыми шагами направился к выходу. Проходя мимо Гирланда, он ехидно улыбнулся и удалился из зала.
«Ну не может же отец совсем выжить из ума, – поежился Гирланд, –Мидфорду нельзя доверять»
Лорд Мэйно Вэрсион сел за стол, и уткнулся в бумаги.
– На этом совет закончен. Все свободны.
Члены собрания тут же поспешили удалиться из зала. Гирланд дождался, пока они с отцом остались наедине, чтобы высказать свои опасения:
– Отец, я…
– Нет нужды, Гирланд, – не отрываясь от бумаг, холодным голосом прервал его Мэйно, – собирайся в дорогу.
Юноша хотел было возразить, спросить о Кэдвине и о том, как он должен вести себя, если начнется война, но по лицу отца было видно, что все бесполезно.
– Слушаюсь, отец, – поклонился Гирланд, и вышел из зала.
Глава 2 - Фейн
– Фейн! – послышался раскатистый голос матери снизу, – пора вставать!
Фейн Ринвус лежал в своей уютной мягкой постели, уткнувшись лицом в подушку. Юноша медленно перевернулся на спину, и приоткрыл глаза. Поежившись от яркого солнечного света, Фейн простонал, и закрыл лицо подушкой.
– Живо спускайся! – повторила мать.
Фейн убрал подушку с лица, тяжко вздохнул, и обратил взгляд к окну. Солнце едва выглянуло из-за горизонта.
– На кой черт будить меня в такую рань! – Возмутился юноша.
– Фейн! – крик стал только сильнее, – если ты сейчас же не встанешь с постели, то останешься без завтрака!
Если что-то и могло заставить Фейна Ринвуса подняться в девять часов солнечным воскресным утром, то это напоминание о завтраке. При одной лишь мысли, что этого завтрака его могут лишить, юноша тут же вскакивал с кровати.