Когда к ней подсел странный мужчина и завел беседу, она откровенно призналась ему, что не заинтересована в знакомстве, но его вовсе не смутило ее безразличие. В отличие от большинства молодых людей, пытающихся закрутить с ней роман, он не сбежал сразу, стушевавшись и испугавшись трудностей. Это и подкупило.
Несмотря на миловидную внешность, у Ив не было поклонников. Она часто разъезжала по миру, не задерживалась на одном месте, и настолько увлекалась делом всей жизни отца, что на ухажеров просто не хватало времени. Она даже специально представлялась именем, которым отец окрестил ее в детстве за мальчишеский характер.
Ей нравился дом, здесь все напоминало о папе, но Женвилье казался ей невыносимо скучным. Книги и записки археологов были единственной отдушиной. Месье Эванс попал в самую точку, сказав, что она жаждет общения. Ив понимала, что ведет себя беспечно, но неожиданно пригласила его на ужин.
Поспешив после встречи домой, она уже сомневалась, правильно ли поступила. Риган Хэйс-Эванс казался интересным собеседником, и ему удавалось ее рассмешить. Но все же не воспринял ли он приглашение Ив превратно, как намек на желание сблизиться? Мысль об этом невольно заставила ее покраснеть.
Сообщив Жюли, что у них к ужину будут гости, Ив, сдерживая радостное возбуждение от того, что не придется проводить вечер в одиночестве, поднялась наверх. Лишь услышала вдогонку:
– Наконец-то! Слава тебе Господи!
Жюли работала у них еще при жизни матери. Ив плохо помнила те времена, потому что была совсем маленькой, но годы, проведенные в их доме, доброе сердце и любезное отношение со временем позволили Жюли стать членом семьи. Они с ней часто спорили о том, что в родном городе Ив превратилась в затворницу. Жюли убеждала Ив бросить свои приключения и задуматься о семье, детях. «То, что хорошо для мужчины, негоже для мадмуазель», – говорила она. Ив отвечала, что не создана быть бесправным дополнением к супругу, да у нее и не получится сидеть на одном месте, это же так скучно!
Чтобы найти себе мужа, необходимо было уехать в Париж и посещать светские рауты, при воспоминаниях о которых ей хотелось отправиться куда подальше, к примеру, в Австралию. Подальше от скучных бесед и узколобых людей. В конце концов, в их времена женщины могли и вовсе обойтись без мужей, а наследства, оставленного отцом, ей с лихвой хватит на то, чтобы обеспечить Жюли и себе безбедную старость.
Вот если бы она встретила человека, который бы позволил ей заниматься археологией, родственную душу, с кем могла бы разделить радость своих открытий и путешествия.
В свои двадцать два Ив уже не считалась девицей на выданье, скорее старой девой. К счастью, в последние десятилетия мир стремительно менялся, и ей уже не грозило это почетное звание в глазах общества, разве что за глаза.
Она отказалась от поклонников и встреч, все больше погружаясь в исследования, начатые ее отцом. В экспедициях она встречала множество мужчин со схожими интересами, но все они либо оставляли дома жен, либо интересовались исключительно археологией. Любое внимание к ней Ив пресекала сразу же и знакомые-археологи со временем привыкли воспринимать ее как коллегу.
Ив прошла в будуар, который служил кабинетом, а нередко и спальней. В небольшой комнате помещались три стола, кушетка и напольные часы. Все поверхности, включая широкий подоконник, были завалены книгами, эскизами и письмами, что создавало ощущение немыслимого беспорядка.
По словам Жюли, комната напоминала свалку. Чтобы что-то обнаружить, необходимо было его откопать в недрах завалов. Иногда ей приходилось работать прямо на полу. Бессчетное множество раз Ив старалась прибраться и упорядочить свои архивы, но через неделю пребывания дома комната волшебным образом приобретала прежний вид.
Она могла использовать кабинет отца, но его комнаты являлись неприкосновенными. Ив могла разве что прийти «в гости» и почитать книгу в уютном кресле. Мысль о том, чтобы осквернить хламом его комнаты, казалась чудовищной.
Перепрыгивая через карты, Ив поправила стопку книг, которые едва не повалились, и прошла в спальню. Комната в зеленых тонах была менее обжитой, чем соседняя. Здесь стояли трюмо, большой комод и деревянная ширма. На узкой кровати Ив ночевала, когда не уставала слишком сильно и не засыпала в обнимку с фолиантами.
Переодевшись в домашнее платье, она вернулась к работе, но не могла выкинуть из головы Ригана Эванса. В первую встречу он сказал, что его привлекла ее внешность. И кто тянул ее за язык пригласить его к себе? Ив привыкла к команде археологов, которую возглавлял ее опекун и лучший друг отца. Все мужчины относились к ней с уважением. С другими она практически не общалась, и на то были свои причины. Невеселые воспоминания нахлынули на Ив.