Всё сразу же приняло прежний, нормальный вид, и лиловые пустыни с кровавыми небесами размылись в прах.
[???: Давно мы, конечно, не виделись…]
[Тава: …]
[???: traitre…]
***
[Тава: …]
Тавагото распахнул свои зелёные очи.
Голова раскалывалась.
Лицо было избито, а тело перебинтовано.
[Тава: …]
Зверолюд сделал глубокий вдох.
Его чёрные кудрявые волосы развевались по ветру, и только замазанная плешь обдувалась невзрачным холодком.
[Тава: …]
Под ним был снег.
Мокрый и липкий.
[Тава: …]
Вдали висело утреннее солнце.
Тянулись галкой зимние серые облака и тучи.
Были слышны чьи-то отдалённые пошаркивания по измазанным грязью тропкам.
[Тава: …]
Он сидел на коленях.
Костяшка левой ноги будто надламывалась в своём центре.
Пара пальцев ноги были скованы самодельной шиной.
[Тава: …]
В снегу было небольшое углубление.
Чьё-то лицо – нежное и слегка бледноватое приворошило белыми хлопьями.
Чьи-то ресницы охомутались предрассветным мертвенным инеем.
Чьи-то губы слегка посинели от зимнего холода.
Чьи-то волосы скомкались мокрыми локонами.
Чьи-то ярко-голубые глаза спрятались под тяжёлыми веками.
[Тава: …]
Аптапаро не мог сказать, что он чувствовал.
Казалось, что весь мир содрогнулся, что всё, что было до этого, в том ужасном и хаотичном мире, потухло на фоне этого.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Её грудь шевелилась.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Её тело было целым.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Зверолюд чётко слышал коротенькие ударчики её еле трепыхающего сердца.
[Тава: …]
[Бернадет: *тук* *тук* *тук* *тук*…]
[Тава: Ха…]
Юноша заплакал, по его лицу покатились горькие слёзы счастья. Солёные капли тут же попали ему в рот, и он лишь отчаянно прикусил свою онемевшую губу в приступе неожиданного торжества.
[Тава: …]
Девушка перед ним, такая мягкая, красивая, нежная, бедная, беззащитная и проклятая….
[Тава: …]
Она была жива и лежала прямо у его раскоряченных от падения на колени рук.
[Тава: Я… Я больше не позволю тебе умереть… Не позволю тебе пасть… Не позволю тебе быть обиженной… Быть покинутой…]
[Бернадет: …]
Он перевёл взгляд на её тело – оно было абсолютно голой.
[Тава: ..!]
Тавагото поспешно стянул с себя рубашку с портками и нацепил их на тело Бернадет.
Это вряд ли могло нормально согреть девушку: на самом деле вся его одежда была в воде и поте, отчего это только делало ей хуже, но он и не собирался думать о таком в этот момент.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Дрожащими руками он поднял свою возлюбленную на руки и кое-как выпрямил спину. Бинты начали расходиться из-за влаги, где-то возобновились кровоподтёки, а с пальцев ног слетела шина, из-за чего аптапаро стал ощущать дичайшую боль после каждого своего движения.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Тем не менее, он пошёл. Медленно перебирая босыми ногами по сугробам он понёс своё сокровище прямиком в своё убежище - пустующую гостиницу.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
В лазах мутнело, и он не знал из-за чего: от невероятной боли в голове или от слёз.
Он знал, куда идти.
[Тава: …]
[Бернадет: …]
Большего ему и не надо было…
***
[traire: Таков предсмертный подарок агнцу.]
(P.S. Теперь вводим постоянную рубрику: "Что это была за хуйня"
То, что в главе произошло какая-та психоделика, и вы слабо что-то поняли - это так и должно быть. Важно то, что во втором фрагменте "хаотичного мира" "[...: Тава]" обозначает не то, что кто-то зовёт героя по имени: в этом пространстве просто всё наоборот, поэтому так оформлено молчание Тавы (так же вы могли заметить .""". вместо "...").
Всё остальное и так ясно. Не волнуйтесь, остальные последующие главы не будут перегружены анальным ужасом: просто нынешняя нуждалось в этом. Отныне буду почаще использовать парцелляция, если вам она зашла. Отпишитесь вообще, что вы думаете по поводу нынешнего положения книги, и стоит ли настолько её концептуализировать (глава "Тава: ..." и вот эта глава - это, наверно, пока что вверх моего концептуализма, так что отталкиваетесь от них).
Буду очень рад, если вы меня не проигнорите - со статистикой, правда, сейчас всё пиздец грустно - каждый день количество библиотек уменьшается и уменьшается.