[Тава: …]
В любом случае, из раза в раз насаживая кусочки мягковато солёной субстанции и пихая их себе в рот, Тавагото оставался довольным. В такую сырую осеннюю пору не могло быть ничего лучше, чем хорошенькая горяченькая яичница прямиком со сковородки и добротно сваренный кипяточный кисель.
[Тава: …]
[???: Не вижу ничего плохого, чтобы сюда присесть.]
[???: Это тебе так Киямару сказал?]
[Киямару: Гиро, чья бы корова мычала. Сам нас потащил в город.]
[Гиро: А что вы, до сих пор трясётесь от страха? А, Чирьи?]
[Чирьи: …Нет…]
Неожиданно за стол к черноволосому аптапаро присело трое зверолюдов.
Они все были достаточно молодыми: у первого, Чирьи, были короткие жёлтые волосы и рысьи уши со стрелочками, у второго, Гиро, - чёрные с волчьими ушами, да и у Киямару тоже.
Все они были одеты в самую обычную крестьянскую форму, разве что на них были накинуты серые плащи с большими откинутыми капюшонами.
Если Гиро смело уселся на деревянную лавку, приземлив руки на стол, то остальные двое робко оглядывались по сторонам, слегка приподнимая капюшоны.
[Гиро: Да чё вы жмётесь? Вам снова слова императора повторить – мы теперь с людьми на равных!]
[Киямару: Не ори.]
[Гиро: Эхх, брат… В кого ты таким трусом пошёл…]
Гиро резко двинул рукой по голове своего, как оказалось, брата близнеца и окончательно оторвал его руку от капюшона.
Тот лишь слегка оскалился, но после лишь смиренно опустил глаза.
[Гиро: Эй, корчмарь! Можно нам пиво на троих?!]
[Корчмарь: …С вас 15 монет.]
[Гиро: Да, конечно.]
Зверолюд сорвался с лавки и, подбежав к стойке, грохнул стопочкой монет об просыревшую и слипшуюся от выпивки древесину.
[Корчмарь: …Вот ваши три кружки.]
[Гиро: Благодарю!]
Темноволосый юноша с вольчьими ушам схватил по кружке в руки, а в третью вообще вцепился зубами.
Провернув голову на бок, он кое-как добрался до стола и, расставив кружки, тут же хлебнул из той, что он и так уже держал во рту.
На него и так уже давно поглядывали все посетители, но теперь всё внимание, и правда, привязалось исключительно к этой компашке.
[Гиро: Ну, пейте, ребят. Вы ж не хотите сказать, что вы и пить боитесь?]
[Чирьи: Ты перебарщиваешь…]
[Гиро: Почему же?]
[Чирьи: Веди себя тише, вот и всё… Стыдно за тебя – уставились уже всей гостиницей на тебя одного. Угомонись.]
[Гиро: Да ладно… Ну погорячился немного – бывает.]
[Чирьи: Пейте пиво молча.]
Сурово взглянув на своего сородича, желтоволосый парень хлебнул пива и, вытерев губы, накинул капюшон и сложил руки под подбородком.
[Чирьи: Ты же понимаешь, что не может всё так быстро поменяться?]
[Гиро: Почему же?]
[Чирьи: Нас гнали отсюда взашей, ещё когда мы мелкими были, а тут император поораторствовал, и давай мы ходить и бахвалиться? Ясен пень – люди нас так быстро не примут.]
[Гиро: Не пойму, что ты так о людях печёшься?]
[Чирьи: Я не пекусь о них… Я их ненавижу… Всем сердцем.]
Из-под темноты опущенного плаща показался злобный оскал.
[Чирьи: Но это не значит, что я их не уважаю… Ты ведь и сам знаешь… Сильные выживают, а слабые гнуться под них – это правило, по которому жил наш народ тысячелетиями… Люди оказались сильнее нас, и это тяжело отрицать…]
[Киямару: Сын Полярной Ночи…]
[Гиро: Хех, да будто у нас нету больше вообще никого?]
[Чирьи: То есть… Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто способен сейчас одолеть императора?]
[Гиро: Ну… А Преобразец? Чем он не подходит?]
[Чирьи: Тем, что он из аптапаро… Эти высокомерные выродки ни разу за всю историю нам не помогли. Они прогнали нас с наших же лесов и заставили жить в этих сраных болотах по соседству с людьми, а сами пригрели себе самые лучшие земли.]
[Гиро: Ну… Тут твоя правда… Я ещё не видел ни одного аптапаро, который бы не смотрел на меня, как на говно…]
[Чирьи: Они не зверолюды… По крайней мере, они сами так считают… Они не проиграли эту войну.]
[Гиро: Но ведь недавно их послов казнил император… Хочешь сказать, что они просто так это оставят?]
[Чирьи: Да кто их знает…]
[Гиро: …]
[Чирьи: …]
[Киямару: Кстати… А ведь тех аптапаро казнил другой аптапаро.]
[Гиро: Другой? Да что ты брешешь?]
[Киямару: Честное слово, я сам там был… Император кричал, что ныне аптапаро убьёт аптапаро… Якобы это жест того, что нету теперь ни зверолюдов, ни людей, ни аптапаро, а есть только граждане Империи.]