- Не думай, что мы потом поделимся с тобой записями, - предупредила Макса Алёна. – Сам добывай себе материал.
- Жалко?
- Нет. Но раз тебе лень с нами посидеть, то чего ради мы…
- Ладно, успокойся, - перебил Макс с усмешкой. – Обойдусь.
- Зря отказываешься, - серьёзно заметил Женя. – Бабки с самогона как разойдутся, так записывать не будем успевать.
- Удачи! - хмыкнул Макс. – Я лучше посплю.
- Как знаешь, - процедил Женя почти зловеще.
Его всегда возмущало, если кто-то филонил и не демонстрировал стопроцентной приверженности гуманитарным наукам. Алёна говорила, что из него обязательно получится настоящий учёный. Рома подкалывал её, утверждая, будто она верит в это только потому, что влюблена в Женю, а на самом деле тот – посредственность, но все знали, что он так не думает. Вообще, Макс считал, что Рома немного ревнует Алёну, но ему на эти страсти было плевать. Он хотел свести сбор фольклора к минимуму, рассчитывая потом уговорить ребят поделиться с ним материалами. Ну, не откажут же они, в самом деле, зная, чем это ему грозит.
Поэтому, когда в избу постучались соседки Нины Ильинишны, Макс отправился в соседнюю комнату со спокойной душой и завалился на хозяйкину постель. Пусть эти дурни сидят с фонариками под столом и пишут, а он подремлет. Закинув руки за голову, Макс решительно опустил веки и постарался ни о чём не думать и не прислушиваться к разговорам в соседней комнате.
***
- Вот это да! – восхищенно говорила Алёна, листая страницы блокнота. – За один раз набралось одних только слов штук двадцать. Надо будет уточнить у Нины Ильинишны, что некоторые означают, а то я не все поняла по контексту.
- У меня двадцать восемь, - заметил Рома. – Потом сравним, кто что записал.
Максим слушал своих однокурсников со смешанным чувством: с одной стороны, ему было немного жаль, что он не может поучаствовать в обсуждении, так как всё проспал, да и материалом с ним, похоже, действительно, никто делиться не планировал, но, с другой, эти восторженные возгласы по поводу старушечьей болтовни раздражали его. Подумаешь, учёные! Собиратели, блин, фольклора. Наверняка процентов девяносто того, что они записали, уже давно есть в словарях.
- Слова это ладно, - сказал Женя. – Вот присказки их – это клад!
Макс едва сдержался, чтоб не фыркнуть. Всё-таки, может, кто-нибудь согласится дать ему списать. Потом. Надо быть осмотрительней и делать вид, будто заинтересован.
- Преданий не было? – спросил он.
- Тебе-то что? – огрызнулась Алёна.
- Надо попросить Нину Ильинишну колыбельную тебе спеть! – хохотнул Рома. – Только ты её не сможешь записать: задрыхнешь раньше.
- Ха-ха! – скривился Макс. – Очень смешно.
- Я записал про дрекавака, - сказала Женя, перелистнув несколько страниц. – По-моему, это бомба.
- Наверняка про него уже известно, - возразила Алёна. – Не думаю, что мы открылинового персонажа.
- Как ты сказал? – спросил Максим.
- Дрекавак.
- Что за птица?
- Мифическое существо.
- Скорее, сказочное, - поправил Рома.
- Не факт, - Женя постучал карандашом по блокноту. – По сути, дрекавак олицетворяет стихийное бедствие, так что вполне может оказаться именно мифическим персонажем.
- Какое ещё стихийное? – усмехнулся Рома. – Стихийное – это если б речь шла о массовом падёже скота. А тут – нападения неведомой твари.
- Ты прав, - кивнула Алёна. – Дрекавак – скорее, чудище.
Женя недовольно поджал губы: его задело, что девушка согласилась с Ромой, а не с ним.
- Объясните толком, что за древо… как там его? – не выдержал Макс.
- Дрекавак, - ответил Рома. – Одна из старух начала сегодня жаловаться, что позапрошлой ночью какой-то зверь напал на её корову. Мол, и без того живётся тяжело, а тут ещё такая неприятность.
- Ну, и?
- А другая ей: это, мол, дрекавак.
Женя опустил глаза в блокнот.
- Я так понял, - сказал он, - что дрекавак – это существо вроде животного или чудища, но с душой мёртвого некрещеного младенца.
- Да, у меня то же самое записано, - кивнула Алёна. – Ещё: дрекавак умеет жутко кричать.
- Судя по названию, персонаж восточноевропейский, - заметил Рома. – Влаколак, вурдалак. Дрекавак. Что-то сербское.
- Похоже, да, - согласился Женя.
- Короче, чупакабра? – усмехнулся Макс.
- Вроде того, - серьёзно кивнула Алёна.
- А почему бабка решила, что на корову напал этот… дре-ка-вак?
- Кто ж её знает?
Макс встал, подошёл к окну и приоткрыл одну из створок. На улице пусто, словно деревня вымерла. Хотя, если подумать, так оно и есть: молодые здесь не живут, а старики со старухами, считай, одной ногой в могиле. Пройдёт лет десять, и никого не останется. Ну, разве что тот пьянчужка с покемоном на футболке. Если от водки раньше не околеет, конечно. Макс достал сигарету, размял пальцами, закурил.
- Маловато материальчика, - сказал он. – Даже описания этого дрекавака нет.
- Кто бы критиковал, - заметила Алёна.
- Валентин Иванович раскритикует.
- Он прав, - неохотно сказал Рома. – Надо узнать подробности.
- Опять просить Нину Ильинишну подруг созывать?
- Да можно её саму расспросить. Она ж наверняка знает, что за дрекавак такой.
- Кстати, да! - обрадовалась девушка. – Может, и описать его сможет.
Хозяйка дома вернулась через полчаса – ходила проводить одну из «девонек» и задержалась почесать языком у ограды.
- Эх, славно посидели, - проговорила она, входя. – Давно так не собирались.
- Нина Ильинишна, расскажите о дрекаваке, - сходу подступилась к ней Алёна. – Это очень интересный для нас персонаж.
- Дрекавак? – нахмурилась старушка. – Да зачем он вам?
- Как зачем? Фольклорный персонаж ведь!
- Да ну его! – махнула рукой Нина Ильинишна. – Плюньте. Глупости это всё, не верьте Машке. У неё воображение богатое, вот и брешет почём зря. Нет никакого дрекавака. Сказки это.
- Так нам сказки и нужны. Мы ж их записывать приехали.
- Понятно, что дрекавак – выдумка, - вмешался Женя. – Но это ничего не меняет: дрекавак нам подходит.
- Конечно, - кивнула Алёна. – Именно как мифический персонаж.
Старуха вздохнула.
- Устала я сегодня, милки. Потерпите уж до завтра. Тогда и расскажу, если вам так надо.
Студенты переглянулись.
- Ну, хоть пару слов, Нина Ильинишна! – взмолилась Алёна.
- Да что ж вам знать-то охота?
- Как он выглядит, откуда взялся? Где живёт?
- Где живёт? – бабка тяжело опустилась на стул, сняла с головы платок. Пригладила седые волосы, переводя взгляд с одного постояльца на другого. – В лесу. Где ж ему жить? Время от времени выходит, когда проголодается, и скотину задирает. Корову там или свинью. Бывает, что и козу. Но это редко случается. Обычно только во время сильной жары.
- Почему? – спросила Алёна.
- Живность-то из лесу уходит - влагу ищет. Вот дрекавак и отправляется на промысел. А где скотину найдёшь? Только в деревнях. Так говорят, - добавила, помолчав, старуха.
- Вот и у вашей соседки кто-то корову задрал, – вставил Женя.
- Машка - дура, болтает всякую чушь. Придумала тоже: дрекавак! Волк, наверное, забрёл голодный.
- Здесь водятся волки? – удивился Рома.
- Ну, всяко чаще встречаются, чем дрекаваки, - усмехнулась старуха.
- А что насчёт души младенца? – спросил Макс. Он решил проявить участие, чтобы товарищи видели, что он не совсем равнодушен.
- Младенца-то? – вдруг посерьёзнев, протянула Нина Ильинишна. – Да вот, помер на той неделе сынишка у дочки Михайловны. Не приехала «скорая» из райцентра – не успела.
- Мы думали, молодёжь тут уже не живёт, - заметил Макс.
- Оставалась Людка, да теперь, наверное, тоже, уедет. Подлечиться ей надо. Роды трудные вышли. Муж-то её ещё не знает – он моряк, только через два месяца вернётся.