Отбросив посторонние мысли, я задумался над тем, что следовало сделать. Если Адри Ванесски не дурак, он не станет усугублять свое положение, а значит, будет в наших топях уже завтра, скорее всего после полудня. Таким образом, у меня оставались ровно сутки для того, чтобы избавиться от сомнений или подтвердить их. При этом я намеревался еще и как следует выспаться! Сегодня можно было посвятить свое время семейству барона, которое казалось мне на редкость подозрительным. Отец-тиран, ненавидящие его дети, один убийца, вторая глупая девица плюс бабуля-психопатка и пропавший дед. Почти считалочка.
Наметив план действий, я еще раз осмотрел склеп, но не обнаружил ничего такого, что могло бы навести на размышления, я имею в виду, конечно, не размышления о бренности всего сущего. На полу валялось только несколько деревянных щепок, прошлогодние листья, по углам серым саваном растянулась паутина, и все было припорошено многолетним слоем пыли, который не смогла потревожить даже бушевавшая здесь магия. Царящий в мавзолее полумрак мешал рассмотреть все детали, но я был уверен, что все равно вряд ли бы что-то нашел. Во-первых, барон со слугами наверняка обшарил каждый закоулок, во-вторых, это только в книжках моей сестры маг-детектив сразу обнаруживает на месте преступления чуть ли не личный автограф преступника и его портрет, сжатый в руке убитого, иногда и этого не хватает, и тогда бедной жертве приходится мучиться и в агонии выписывать собственной кровью на полу каллиграфическим почерком имя убийцы с подробным адресом и основными интересами. Увы, мне так не повезло, и самый важный свидетель мало того, что уже давно мертв, так и вообще пропал без вести.
Я решил на всякий случай получше изучить пустой гроб. Так, если изучить царапины и торчащие волокна на внутренних стенках, можно предположить, что покойного вытаскивали с большим трудом, ну, не хотел он покидать свое уютное лежбище. Я бы, кстати, тоже, здесь так уютненько, главное, выспаться можно! Значит, преступник действовал один, вдвоем они бы справились с менее заметными последствиями. Внешние повреждения я не учитывал, они были получены в результате разыгравшегося магического возмущения, наверняка, гроб трепало по всему помещению. Хм, а не мог старик куда-нибудь закатиться? Тьфу, о чем я говорю, конечно, никто бы не заметил такую мелочь! Все-таки я оглядел все темные щели и закутки, и единственной, привлекшей мое внимание вещью, была блеснувшая на мгновение во тьме стальная нить. Осторожно наклонившись, я стал разгребать руками мешанину из листьев, грязи и ее недовольных жителей. Через пару минут я держал в руках обыкновенную иголку. У этой, правда, не было ушка, и я вспомнил, что такие иглы используют некромаги для своих обрядов. Значит, ее мог обронить убийца или кто-либо из магов, когда-то посещавших это место. Интересно, сможет ли Дженеро определить ее владельца? Вообще-то для хорошего мага это не самое сложное заклинание. Я заметил, что у меня накопилось уже немало поводов заглянуть к целительнице, пора бы ее навестить.
В раздумьях я покинул склеп и направился обратно к дому. Все-таки надо было поговорить со вдовой, нельзя упускать ни малейшей возможности добавить света в это темное дело. В самой деревне он бы тоже не помешал, но тут я был бессилен.
В доме я спросил, где находятся покои пожилой баронессы, и меня отправили в дальнюю часть дома. В заднем крыле царила старость, и я имею в виду не солидный возраст леди Равиль. Было заметно, что ремонт здесь в последний раз проводился еще до рождения нынешнего лорда, да, что ни говори, а видимо, Келари права: барон очень любит экономить на своих домочадцах. Впрочем, его можно понять - если госпожа Равиль живет больше в мире своих воспоминаний, то вместо этих вытертых драпировок и пожелтевших стен она видит богатые комнаты, отделанные по последней моде, ну, с учетом десятилетнего опоздания, с которым эта мода, ругаясь и проклиная собственную вездесущность, причухала через местные топи.
Мои думы прервало появление горничной, которая шепотом сообщила, что госпожа готова меня принять, но что я не должен злоупотреблять ее вниманием, так как оно, как правило, краткосрочно. Я кивнул, и мне, непосвященному, позволили войти в святилище.