Да, именно это слово пришло мне на ум, когда я попал в гостиную леди Равиль - святилище. Здесь я бы точно не стал тратить деньги на ремонт, все равно бы он остался незамеченным под слоем развешанных повсюду портретов. На них, как ни странно, был изображен не наш великий император, чей гордый вид должен усугублять в верных подданных их верноподданнические чувства, а немолодой мужчина в самом расцвете сил с баронской блямбой на кругленьком животике. Что ж, судя по веселому, я бы даже сказал, шаловливому виду барона, его сын пошел не в него. Трудно представить, чтобы барон с портрета был особенно деспотичен и суров, да и скупым его тоже вряд ли считали, если учитывать количество брильянтов на покойном. По словам Ванесски, его отца деревенские любили и уважали, значит, тот был действительно неплохим человеком, к тому же беспримерное поклонение его супруги внушало некое благоговение перед столь достойной фигурой. Да, не повезло бедняге с потомками...
Зато какая супруга! Леди Равиль держала подбородок так высоко, что в ее присутствии я почувствовал себя попрошайкой с большой дороги. Но время шло, и я уже собирался деликатно выяснить, насколько дама в состоянии разговаривать о несомненно болезненном для нее деле, как она сама начала разговор и совершенно не так, как я предполагал:
- Ну наконец-то, я думала, мне придется самой вас искать, и где вас носит, молодой человек! Надеюсь, вы хотя бы занимались расследованием этого чудовищного преступления, а не щупали местных девок?
Сказать, что я был немного озадачен, значит, ничего не сказать. Принц Авель застыл как простолюдин с выпученными глазами и открытым до безобразной степени ртом. По крайней мере, внутренне. Внешне я смог удержать подобие благожелательной улыбки и, так как заставлять даму ждать - дурной тон, вежливо ответил на ее слова, точнее, попытался это сделать:
- Добрый день, госпожа Ванесски, позвольте представиться, имперский детектив Миро Даналь, я весьма удручен, что вам пришлось меня ждать, если бы я знал, я бы пришел раньше, и...
- Хватит разводить здесь демагогию, я жду четкого ответа: вы выяснили, кто виновен в похищении моего супруга? Сколько еще он должен томиться в ожидании воссоединения с семьей?
Трепетный образ несчастной дамы, пребывающей в скорби из-за смерти своего обожаемого мужа, пошел трещинами, как некачественное зеркало, и разлетелся осколками с непредсказуемой траекторией, так что один из них заехал мне в жизненно важную часть мозга и наконец включил способность к соображению. Та, в свою очередь, сообщила мне радостное известие: либо барон не удосужился сообщить своей маменьке, кто несет ответственность за нарушение покоя ее половинки, либо она не удосужилась воспринять эту информацию. Все еще вопящее от боли и обиды соображение между ругательствами посоветовало мне не повторять ошибок и не считать леди Равиль старой маразматичкой, а использовать ее наконец по назначению, то есть как свидетельницу. Я решил, что совет дельный, и последовал ему:
- Ваша милость, именно расследованием я занимаюсь с самого утра. Вы, насколько я понимаю, всегда следили за порядком в вашем родовом склепе. Вы не могли бы подробнее рассказать, с чего все началось?
Я пришел к выводу, что лучше сначала расспросить старушку, а то мало ли какое впечатление на нее произведет имя преступника, видел я сумасшедших в столичной больнице, с виду такие тихие и спокойные, а как им в голову ударит, так только трепанация черепа поможет, причем и им, и их жертвам. А потом объясняй наставнику, почему у пациента на лбу шишка, в углу валяется разбитый фарфоровый ночной горшок, а медицинский спирт так быстро кончается. Нервная была у меня практика, ничего не скажешь. Жителям этой деревни придется постараться, чтобы довести меня до ручки, а пока стоит узнать побольше от категоричной бабули.
- Это было ужасно! Я каждый день посвящаю несколько часов своего свободного времени своему супругу, многоуважаемому лорду Карне Ванесски. То, что произошло - это чудовищное святотатство, попрание всех возможных устоев! Моего драгоценного Карне похитили, и я уверена, что эта одна из этих мерзких девок, которые никак не могут оставить его в покое!
Как я смотрю, ее прямо за живое задевают "эти девки", готов поставить свою ныне отсутствующую шпагу на то, что барон при жизни любовь ценил, а вот верность не очень. Я же говорил, что наши аристократы совсем как кролики, если бы они еще были такими же белыми и пушистыми.