Я принялся выпрямлять стопки бумаг.
– Когда я говорил про одного из вас, Костоправ, то имел в виду Ворона. А ты следи за Гоблином и будь готов помочь. Что-то паршиво он выглядит.
Колдун вновь побледнел, его дыхание стало мелким и частым, с хрипами.
– Шлепни его, Одноглазый, – посоветовал я. – Ему, наверное, кажется, что он все еще там.
Оплеуха возымела действие – Гоблин распахнул полные ужаса глаза. Узнав Одноглазого, он вздрогнул, глубоко вдохнул и пропищал:
– И меня заставили вернуться к нему? После всего, что я пережил?
Впрочем, возмущался он фальшиво – в голосе было столько облегчения, хоть режь ножом на кусочки.
– Раз способен ругаться, с ним все в порядке, – решил я.
Капитан присел рядом с колдуном на корточки, но расспрашивать не стал. Гоблин сам заговорит, когда оклемается.
Несколько минут тот приходил в себя, потом сообщил:
– Душелов велел сматываться отсюда, и быстро. Он встретит нас на дороге к Лордам.
– И это все?
Гоблину нечего было добавить, но Капитан все еще надеялся на большее. Если учесть, что пришлось пережить колдуну, то игра явно не стоила свеч.
Я не сводил с Гоблина глаз – искушение было чертовски сильным.
– Потом, Костоправ, – сказал он, встретив мой взгляд. – Мне нужно немного времени, чтобы в голове все улеглось.
Я кивнул:
– Травяной чай пойдет тебе на пользу.
– О нет! В рот больше не возьму крысиную мочу, что варит Одноглазый.
– Это другой чай, по моему рецепту.
Я отмерил порцию смеси сушеных трав на пинту крепкого настоя, отдал заварить Одноглазому, закрыл свою сумку и занялся документами – на улице уже скрипели колеса.
Перетаскивая в фургон первую охапку бумаг, я увидел, что солдаты на плацу закалывают пленных. Капитан решил не рисковать. Он хотел, чтобы нас отделяло от лагеря, когда в нем появится Шепот, максимально возможное расстояние.
Не могу сказать, что я его в чем-то виню. У него и так отвратительная репутация.
До вещей, обернутых промасленной тканью, я добрался, лишь когда мы тронулись в путь. Я уселся рядом с возницей и принялся читать, тщетно пытаясь не замечать свирепой тряски лишенного рессор фургона.
Все, что оказалось в пакетах, я прочел дважды, и мое смятение лишь усугубилось.
Воистину дилемма. Стоит ли рассказать Капитану о моем открытии? А Одноглазому или Ворону? Каждого из них оно наверняка заинтересует. Или приберечь все для Душелова? Нет сомнений, тот предпочел бы именно такой вариант. Но возникает вопрос: укладываются или не укладываются эти сведения в рамки моих обязательств перед Отрядом? Мне требовался советчик.
Я спрыгнул с козел и постоял, пропуская колонну, пока не увидел Молчуна. Он охранял нас, находясь посередине, Одноглазый двигался спереди, а Гоблин – сзади. Каждый из них стоил взвода дозорных.
Молчун зыркнул на меня сверху, с крупного черного коня, на котором он ездил, когда пребывал в паршивом настроении, и нахмурился. Эпитет «злой» подходит для него лучше, чем для остальных наших колдунов, хотя, как и у многих из нас, злой нрав – больше образ, чем реальность.
– Есть проблема, – пояснил я, – и серьезная. А ты самый подходящий советчик. – Я огляделся. – Но это не для чужих ушей.
Молчун кивнул и сделал несколько сложных и плавных пассов – так быстро, что не уследить. Внезапно я перестал слышать все, что издавало звуки далее пяти футов от меня. Просто поразительно, как много звуков человек не замечает, пока они не исчезнут.
Я рассказал о своем открытии.
Молчуна трудно потрясти – он все на свете видел и слышал. Но в этот раз я сумел удивить его по-настоящему. На мгновение даже показалось, что он сейчас заговорит.
– Сообщить обо всем Душелову?
Энергичный кивок. Прекрасно. Я и не сомневался: новость Отряду не по зубам. Она сама нас слопает, если прибережем ее для себя.
– А как насчет Капитана? Одноглазого? Или кого другого?
На сей раз он отреагировал не столь быстро и решительно, но все же отрицательно мотнул головой. Задав пару вопросов и призвав на помощь интуицию, основанную на жизненном опыте, я понял: Молчун чувствует, что Душелов захочет довести информацию лишь до тех, кому ее следует знать.
– Вот и хорошо, спасибо. – И я легкой рысцой побежал к голове колонны.
По дороге спросил одного из наших:
– Ворона не видел?
– Впереди, с Капитаном.
Как и следовало ожидать. Я побежал дальше.
После краткого размышления я решил подстраховаться, а лучшей страховки, чем Ворон, и представить было нельзя.
– Ты читаешь на каком-нибудь из древних языков? – спросил я его.
С ним было трудно разговаривать: он и Капитан ехали на лошадях, а рядом на муле покачивалась Душечка. Когда я приблизился, мул решил наступить мне на ногу.