Материализовался Мурген, практически нос к носу со мной, и прошептал:
– Стая ворон только что принесла новости из Семхи. У Душелов кончается терпение. Сказала: если Радиша не выйдет из своей Комнаты Гнева через две минуты, она сама войдет туда.
– Как Гоблин? – нетерпеливо спросил Одноглазый.
– Спрятался, – ответил Мурген. – Ждет рассвета.
Вопреки нашему первоначальному плану колдун даже не пытался выбраться ночью из дворца. Душелов опять выпустила Тени, просто чтобы наказать рассердивший ее Таглиос. Мы расставили наобум несколько ловушек, но я не рассчитывала на улов. Не может же все время везти в одном и том же.
У Гоблина при себе амулет, сохранившийся со времен войны с Хозяевами Теней, но неизвестно, будет ли от него толк. Несмотря на всю нашу изворотливость и предусмотрительность, никто не опробовал эти амулеты на настоящих Тенях.
Все предвидеть невозможно.
Но нужно хотя бы пытаться.
Один из княжеских охранников попробовал остановить Протектора, когда ее терпение иссякло и она отправилась вытаскивать Радишу из ее убежища. Попробовал – и от небрежного прикосновения рухнул, даже не пикнув. Позднее он придет в себя. Протектор еще не охвачена жаждой смертоубийства.
Душелов ворвалась в Комнату Гнева, просто разнеся дверь на куски. И взвыла от разочарования еще до того, как эти куски закончили свое падение.
– Где она?
Душелов была в такой ярости, что присутствующие содрогнулись от ужаса.
Младший камергер, сложившись в поклоне почти вдвое и продолжая неуклюже сгибаться, жалобно проскулил:
– Она была здесь, о великая.
Кто-то тупо твердил:
– Мы не видели, чтобы она выходила. Она должна быть в Комнате Гнева.
Откуда-то издалека, как будто из другого пространства и времени, донесся выразительный смешок.
Душелов медленно обернулась, ее пристальный, злобный взгляд готов был сразить любого, точно копье.
– Подойдите ближе. Повторите все сначала.
В ее голосе ощущалась непреодолимая сила, он наводил ужас. Душелов вглядывалась в лица стоящих перед ней, на всю катушку используя веру этих людей в то, что чужой разум для нее – открытая книга.
Никто из людей Радиши не изменил своих показаний.
– Вон отсюда! Убирайтесь из покоев княжны! Здесь что-то произошло. Мне нужно сосредоточиться! Никто не должен меня беспокоить.
Она снова повернулась, медленно, и запустила в прошлое свои колдовские щупальца. Это было куда труднее, чем она ожидала. Сказалось слишком долгое отсутствие практики – Душелов потеряла форму.
Снова зазвучал смех, и, казалось, на этот раз его источник был чуть ближе.
– Ты! – закричала Душелов на толстую домоправительницу. – Что ты делаешь?
– О великая? – с трудом просипела Нарита, боясь потерять контроль над мочевым пузырем.
– Ты что-то засунула в левый рукав. Взяла с алтаря.
Единственная белая свеча, уже почти истаявшая, все еще освещала крошечный алтарь для поклонения предкам.
– Подойди. – Душелов протянула руку в перчатке.
Нарита не могла не подчиниться. Она двинулась к этой жуткой женщине, такой стройной, зловеще-женственной в облегающем наряде из черной кожи. Как же этой гадине удается держать себя в столь отменной форме? Нарита ненавидела ее за это.
– Отдай!
Перепуганная Нарита вынула из рукава Гангешу. И стала оправдываться – мол, хотела уберечь подругу от неприятностей. Это было глупо: если бы Нарита не попыталась спрятать Гангешу, Протектор не обратила бы на него внимания.
Душелов вгляделась в глиняную статуэтку.
– Уборщица. Эта вещь принадлежит уборщице. Где она?
Вдали снова раздался издевательский смешок.
– Она поденная работница, о великая. Приходит из города.
– Где живет?
– Не знаю, о великая. И вряд ли кто-нибудь знает. Мы ее не спрашивали. Нам было неинтересно.
Одна из служанок добавила:
– Она всегда хорошо работала.
– Тут что-то странное, – задумчиво проговорила Душелов, продолжая изучать Гангешу. – Сейчас это интересно. Для меня. Узнай.
– Как?
– Как хочешь! Пошевели мозгами и выясни. – Душелов с размаху бросила статуэтку на пол, брызнули осколки.
Над полом приподнялся футовой высоты жгут тьмы и на мгновение замер, точно вставшая на хвост кобра. Потом он нанес удар. Протектору.
Служащие завизжали и, расталкивая друг друга, бросились вон. Никому из них прежде не случалось увидеть Тени, но все знали, на что эти твари способны.
Снова послышался смех, на этот раз он был громче и звучал дольше.
Душелов тоже взвизгнула от удивления и испуга, как будто наступила на змею. Не носи она прочную экипировку, не пользуйся непрестанно мощными защитными чарами, стала бы жертвой своего собственного, абсолютно беспощадного оружия.